Опять этот вонзающийся в грудь взгляд! Бронсон потер виски, его мысли утратили привычную стройность.
— В общих чертах… — пробормотал он.
— Ну что же! Я предлагаю вам, что называется, бесплатный тест-драйв! Выберите на ваш вкус любого пользователя Всемирной сети, и мы вместе с вами проверим эффективность гейма!
— Вы предлагаете…
— Стать соучастником! — спокойно договорил за него Риман. — А что вас смущает? Вы лично никакого преступления не совершите, так что уголовного дела против вас возбуждено не будет. Да и вообще, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающая доведение до самоубийства, крайне редко рассматривается в процессуальном деле. Вас может беспокоить скорее моральный аспект подобного мероприятия. Так сказать, голос совести. Я прав?
— Я должен подумать, — неуверенно сказал Бронсон. Он с трудом восстановил контроль над своими чувствами. В кратком досье Римана одна фраза была выделена красным цветом: «При личном контакте способен воздействовать на волю людей».
— Конечно! Посоветуйтесь с вашими боссами!
Риман коротко взглянул на часы.
— У меня остался один вопрос! — проговорил американец.
— Пожалуйста!
— Я видел запись с вашим участием на шоу…
— «Мир непознанного». Мне показалась затея любопытной. Так же как и участие в конкурсе на соискание премии Гудини.
— Зачем вы согласились на участие в программе? Деньги?
Риман скорчил брезгливую гримасу.
— Вы демонстрируете типично американский подход, Джон! Если я не понимаю, в чем дело, значит, дело в деньгах!
— А разве есть другие причины?
— Ну да! — рассмеялся Риман. — Те, кто любит деньги, достойны ненависти. Те, кто пытается ими пренебрегать, заслуживают презрения.
— Слово «пренебрегать»… — Американец сморщил лоб.
— Neglect, — быстро перевел Риман. — Flout…
Бронсон кивнул.
— И тем не менее ваш проект покупаем мы, Марк!
— Пока вы только намереваетесь его купить! — сказал Риман.
— Мне кажется, ваше участие в шоу было неразумным решением.
— Возможно, вы правы, Джон. Мне захотелось понаблюдать поведение обычных граждан в нестандартной обстановке. Шоу показалось неплохой сценой для подобных экспериментов. Я, как вы прочли в своем ежедневнике, немного увлекаюсь психологией.
Бронсон отставил в сторону стакан с остатками виски.
— Вы действительно выиграли премию Гудини?
— Это было несложно. Задачки, рассчитанные на простую концентрацию. — Он вторично посмотрел на часы. — Чтобы объяснить, потребуется время…
— В том шоу вы упомянули о намерении получить аналогичную премию в США?
— Я еще не принял окончательного решения. А почему вас это беспокоит? Мои исследования никак не связаны с нашим делом!
Бронсон покачал головой. Или Риман ослабил свое гипнотическое воздействие, или же он сумел адаптироваться к натиску гипнолога. Чувствовал себя он бодрее, разум прояснился. Он даже позволил себе ироничную улыбку.
— А если начнутся проблемы? Тот молодой человек, ведущий. Он вскрыл вены.
Риман пожал плечами.
— Я не понуждал его к этому. Вероятно, желание причинить себе боль было заложено в его подсознании. Вы сами только что говорили о различных психотипах личностей. Слышали про синдром Герострата? Один чудак из античной истории поджег храм ради того, чтобы войти в историю. Наш молодой человек всего лишь полоснул ножом по запястьям. Кстати, вероятность смертельного исхода при подобном способе самоубийства не превышает десяти процентов. Насколько мне известно, он жив и здоров. Стал героем дня, так что мое участие в программе сослужило ему добрую службу!
— Но все-таки впредь, пока мы не завершили переговоры, просьба согласовывать поступки со мной лично!
— Это приказ?
Риман до того, как американец произнес последнюю фразу, бесцельно блуждал взглядом по обстановке кабинета, неожиданно остановил свой взор на лице собеседника. Стало как-то очень тихо. Доносящиеся с улицы звуки померкли. Бронсон отчетливо услышал удары своего сердца, ощутил, как вздрагивает грудная клетка под тканью рубашки. У него заложило уши, как при взлете самолета. Американец прижал ладонь к горлу, ему показалось, что гортань слиплась, будто ее чем-то склеили и воздух не проникает в легкие.
— Марк… — прохрипел он. — Марк, что вы делаете?!
Риман равнодушно отвернулся к окну.
— Вам нездоровится, Джон! — рассеянно сказал он. — Вы вдруг побледнели. Вызвать врача?
Бронсон с шумом втянул в себя воздух, сердце часто и бестолково заметалось в груди, как птица, запутавшаяся в оконной занавеске. Он дважды глубоко вздохнул, ритм сердца постепенно восстановился, щеки порозовели.
— Мне как-то стало нехорошо… — прошептал он.
Риман приблизился, сжал его запястье, слушая пульс. Его смуглое лицо выражало холодное участие, как у дежурного врача после трудной рабочей смены.
— Уже неплохо… — Он улыбнулся. — После пятидесяти лет желательно регулярно проходить медицинское обследование, Джон!
Его голос приобрел ласкающие, заботливые интонации, но темные глаза оставались безжалостными и внимательными. Бронсон ощутил себя маленьким и беззащитным ребенком в руках жестокого воспитателя. На его губах, привыкших изрекать военные команды, заиграла доверчивая улыбка.
— Я много работаю, Марк! — пожаловался он.
— В трудах и заботах проносится человеческая жизнь, — улыбался Риман. — Придет смерть, и что заберем с собой?
— Что… — автоматически повторил американец.
Риман одобряюще похлопал его по коленке.
— Пульс семьдесят шесть, наполнение нормальное. Я все-таки немного врач! — Он заговорщически подмигнул.
Бронсон поднялся со стула. У него немного кружилась голова, но приступ миновал. Какие-то чужие мысли появились в голове, словно пчелиный рой деловито жужжал под черепной коробкой. В этом не было ничего болезненного или неприятного. Будто в его квартире собрались гости, большая часть которых была ему незнакома. Он сунул смартфон во внутренний карман пиджака. Риман склонил голову набок.
— Как вы себя чувствуете, Джон?
— Спасибо, Марк! Уже все хорошо.
Собственный голос, который он слышал на протяжении пятидесяти двух лет, показался ему чужим. Он опустил голову набок, как пловец, избавляющийся от пробки в ухе.
— Вам не страшно? — спросил Риман.
— А я должен чего-то бояться?
Риман поднял руку и пошевелил пальцами в воздухе, словно рисуя там невидимую картину. Матово сверкнула золотая печатка. Помимо желания, Бронсон повторил его движение.
