Я непроизвольно всхлипнула, несмело обнимая мужчину. От него пахло больницей, лекарствами и усталостью. Бедный…
– Что случилось? – повторила я свой вопрос.
– В аварию попал.
– Ох…
– Машина в хлам. Ну и хрен с ней, а вот то, что я теперь пару недель тренировок пропущу – это гораздо хуже. Тренер за такое по головке не погладит.
– Какие тренировки?! – Я бы ударила его, честное слово, если бы не боялась ещё больше поранить. – Рёбра сломаны, хромаешь, и синяки эти на лице ужасные. Поди ещё и сотрясение мозга?..
– Ерундовое совсем. Вот такусенькое. – Заискивающе заглянул мне в глаза и свёл указательный и большой пальцы, оставляя между ними расстояние в сантиметр, не больше.
Надо погуглить, что делать при сотрясении мозга и сломанных рёбрах.
– А что с рукой? – потребовала ответа я. – И ты хромал.
– Совсем чу…
– Серго! – Я топнула ногой. – Ты…
На глаза непроизвольно навернулись слёзы. Всё-таки я исключительно хреновая жена. Другая на моём месте телефон бы оборвала, мужа разыскивая, а я… Я ведь его даже как друга не искала, а мы ведь друзья.
Серый сам подтвердил.
– У меня в кармане в джинсах медицинское заключение. Я тебе потом покажу. Доктор всё очень подробно описал. Что можно, что нельзя… Русь, ну чего ты? Мы же оборотни, с нашей регенерацией…
Я снова всхлипнула. Мы стояли, обнявшись, посреди коридора, как дураки, но не было никаких сил тронуться с места.
– Ты мог хотя бы позвонить, – то ли пожаловалась, то ли пристыдила я.
Серго вздохнул и ворчливо повинился:
– Не мог. Я телефон разбил, а у меня там все контакты…
– Ох. Ну, давай тебе тогда хотя бы где-нибудь устроим. В спальне или на диване в гостиной?
– Хозяйка, прикажете включить камин? – вставила свои пять копеек Нора.
– Мне бы сначала помыться, – пробормотал Серый. – Воняет от меня поди… А потом бы я пожрал. Есть охота, Руська, просто со страшной силы. Особенно после больничного завтрака. Прикинь, семь ложек овсянки, йогурт без варенья и компот из изюма. С детства изюм ненавижу. Так что сейчас я бы слона сожрал. У нас есть дома слон, хозяйка?
– Я посмотрю в холодильнике, – усмехнулась я. – И постелю в гостиной?
– Я уже включила камин и обогрев пола, – ультимативно заявила Нора. – И в холодильнике нет слона. Только говядина и индейка. Прикажете заказать?
Серго громко рассмеялся, но тут же схватился рукою за рёбра.
– Чёрт, Нора! Мне больно смеяться! У меня же рёбра!
Замбони – название самой известной фирмы, выпускающей льдоуборочный комбайны. Тот пример, когда имя собственное становится нарицательным, как, например, ксерокс или памперсы.
Глава 7
Болеть Серго не любил. К тому же на нём и в самом деле всё заживало, как на собаке. Синяки с его лица сошли через два дня, через три он перестал хромать и снял руку с перевязи, через неделю вытащил-таки меня на свидание.
И хотя я отнекивалась, как могла, отсидеться дома не получилось. Впрочем, про правило «Вижу цель – не вижу препятствий, я уже говорила».
– У тебя на самом деле так много работы в школе, что нету времени, или ты просто не хочешь куда бы то ни было со мной идти?
Серго не миндальничал, задавал вопросы в лоб. И наверное можно было соврать, что дел в школе и в самом деле немало, но ведь с него станется позвонить директору и потребовать снижения нагрузки. А мне между тем нравилась моя работа. И дети были замечательные, и коллектив… Поэтому я без охоты призналась:
– Я просто боюсь, что ты ещё недостаточно здоров.
– Я тебя умоляю! Да на мне пахать можно, – захохотал Серго. – Дома сижу потому лишь, что у обычного человека переломанные рёбра за одну неделю не срастаются. Меня всё равно командный эскулап с тренировки попрёт…
Мне велели одеться потеплее и категорически забраковали любимое красное пальто, настояв на короткой, но тёплой куртке.
– На улице +8, – попыталась возмутиться я, но Серго загадочно фыркнул:
– Это смотря на какой улице… – Его новенький телефон звякнул входящей СМСкой. – Такси приехало.
Про аварию Серый рассказывал без охоты. Я знала только, что врезавшийся в него грузовик с места происшествия скрылся, и водителя до сих пор не нашли. Страховая сказала, что выплат по разбитому джипу ждать стоит не раньше, чем через два месяца, а в мастерской сказали, что машину проще купить новую.
Слава Богу, мне удалось уговорить Серого пока с этим не спешить. Хотя, конечно, пришлось пойти на шантаж.
– Или ты сначала полностью выздоравливаешь, или я вообще больше ни разу не сяду в твою машину! – категорически заявила я, и Серго, сдаваясь, смиренно поднял руки вверх.
Такси вывезло нас за город и помчалось по пустой трассе в сторону аэропорта.
– Куда ты меня везёшь? – шёпотом спросила я.
– Потерпи пятнадцать минут и узнаешь, – подмигнул Серый и за плечи притянул меня к себе на грудь, шепнув в загоревшееся огнём ухо:
– Влюблённым молодожёнам по статусу положено обжиматься в такси. Разве не знала?
Мы миновали поворот к лётному полю, и только когда впереди показались разноцветные трубы новенького, только год назад построенного аквапарка, я догадалась, где будет проходить наше первое свидание.
Так вот зачем он взял с собой спортивную сумку! А я гадала, что он туда спрятал...
– Аквапарк? – спросила я. – Почему не сказал, чтобы я взяла купальник? Сюрприз сюрпризом, но…
– Потому что на катке он тебе не нужен, – перебил Серый. – Хотя в купальнике и коньках ты смотрелась бы просто бомбически.
– Что?
Машина остановилась на парковке перед главным входом в сверкающее зеркальными окнами здание. Пока я выходила из машины, Серго расплатился с водителем. Аккуратно захлопнул за собой дверцу, закинул на плечо сумку и, лениво усмехаясь, приблизился ко мне.
– Я был здесь в прошлом году, – сказал он. – На торжественном открытии. Поэтому мне доподлинно известно, что в этом культурно-развлекательном центре, который ты пренебрежительно обозвала аквапарком, есть крытые теннисные корты, баскетбольный зал и открытый каток на крыше. Который уже залили, я узнавал.
Я спрятала руки в карманы куртки и виноватым шёпотом призналась:
– Серёж, я не умею кататься на коньках. – Он подавился недоверчивым смешком. – Честное слово. Я их даже ни разу не надевала.
– Одно лишь радует, – после секундной задержки проговорил Серго. – Я узнал об этом до того, как моя команда подняла меня на смех.
И растянув губы в до пугающего предвкушающей усмешке, добавил:
