– Я рассказала Вожаку всё, как было, – наконец нашла в себе силы произнести я. Голосом хриплым и незнакомым. – А Владыка меня не спрашивал, знаешь ли.
В янтарных глазах напротив полыхнуло что-то дикое, и мне одновременно стало страшно и сладко. И мне показалось, что из ночного леса мы перенеслись на морское побережье. И это не Олений ручей журчит внизу, а шелестит прибой. Что сосны плавятся от солнца ароматными смоляными слезами, а солёный ветер щекочет губы и заставляет жмуриться от счастья.
Моя робкая улыбка теннисным шариком отскочила от удивления, промелькнувшего во взгляде Серого, и я отшатнулась от мужчины. Насколько позволили по-прежнему удерживающие меня руки.
Исчезло море и запах хвои. Осталась лишь не по-осеннему тёплая ночь, желтобокая луна, плеск Оленьего ручья да клёкот арвин… армен….
– Как ты назвал птицу, которую умудрился призвать мой брат? – умирая от неловкости, спросила я.
– Аргентавис, – ворчливо ответил Серый и зачем-то провёл большим пальцем по коже на моём запястье. Сердце подскочило к горлу, и стало труднее дышать. Хотелось глубоко вздохнуть, но я боялась снова коснуться грудью не иначе как стальных мышц, что прятались под курткой оборотня. Поэтому стояла и сопела, как мышь. – Надо же было умудриться. Как вы его теперь прятать от мира будете?
– Прятать? – пролепетала я.
Серый склонился ко мне и прошептал:
– Аргентависы вымерли более пяти миллионов лет назад.
Я глубоко вздохнула.
– Да?
Он ещё больше сблизил наши лица. Я успела оценить свежесть его дыхания и обжечься о янтарный взгляд, прежде чем зажмуриться.
Вольф удовлетворённо хмыкнул и, отпуская, шагнул от меня в сторону.
– Пойдём в посёлок. А то я без обеда остался, того и гляди кого-нибудь съем.
– А? – Я шагнула подальше от этого насмешника, но он поймал меня за руку и оттащил подальше от края обрыва.
– Да пошутил я, Красная Шапочка. Пошутил.
– Вообще-то у меня имя есть, – заметила я, чувствуя какое-то совершенно нелогичное разочарование.
– Я знаю, – невозмутимо отозвался Серый.
– И ты так и не ответил, как здесь оказался.
Он помрачнел и, скривившись, буркнул:
– Случайно. И нам вправду лучше вернуться, а то Владыка подумает, что у меня вошло в привычку лишать тебя чести в лесу. И знаешь что? Вернёмся порознь, если ты не возражаешь. Ничего личного, но женитьба в мои планы пока не входит. Так что никакой свадьбы не будет.
Глава 3
Завтракали снова на половине Вожака, только более широким составом. Да каким! Впервые за многие годы не просто на территорию посёлка, но прямиком к столу его главы были допущены целых четыре представителя вражеской стаи: Арон Вольф, его жена Эмма младший сын Сандру и всё ещё выступающий в роли моего внезапного жениха Серго.
Лютые занимали правую половину стола, Вольфы – левую. В центре восседал невероятно довольный, улыбающийся Владыка. Ну, оно и понятно. Они с Вожаком до утра обсуждали будущее Вадика и всё же сошлись на том, что брату будет лучше в закрытом интернате в Беловежской пуще.
– У них самое большое Отражение в Европе, – шёпотом объясняла я перепуганной маме. Нас на переговоры не пустили, но уж в своём-то доме мы знали, где спрятаться, чтобы подслушать, о чём разговаривают за закрытыми дверями кабинета. – Вадику там не нужно будет прятаться. Он научится контролировать свои ипостаси и вернётся.
– Не вернётся, – потерянно покачала головой мама. – Мне его уже не вернут.
– Мам…
– Видела, как смотрел на него Владыка?.. Если бы Акамир хоть раз взглянул так на любого из своих детей, я была бы вне себя от счастья.
– Мама.
– Нет, – перебила она. – Он выбрал его в наследники.
– Я думаю о том, чтобы выбрать твоего старшего сына в свои наследники, – практически в тот же миг проговорил Владыка. – Он превзойдёт меня по силе, это уже сейчас видно.
Мы с мамой переглянулись.
– А если… если появится другой претендент? – впервые голос Вожака звучал так неуверенно. – Что тогда?
– Владислав и тогда не будет обделён. Ты же не думаешь, что я управляю сообществом в одиночку? В Малом совете заседает восемь оборотней, а в Большом – пятьдесят четыре. И уж поверь мне, и тот и другой нуждаются в молодой крови… Так по рукам?
– Я должен подумать.
– Думай, – согласился Владыка. – Но думая, имей в виду, насколько лучше пацану будет в Пуще и потом – при дворе. Видел какие крылья у пацана? Им нужно много пространства, а в ваших лесах развернуться ему будет негде.
Мама всхлипнула, зажала рот рукой и, выскользнув из нашего убежища, убежала. Я тоже не стала оставаться. А толку? И без того понятно, чем закончатся эти переговоры.
И вот теперь мы все собрались за одним столом. Если Серый не сдержит своего обещания, это мой последний завтрак в родительском доме.
Боже.
В густом молчании, повисшем в столовой, было слышно, как на футбольном поле в другом конце посёлка дети играют в Али-бабу, как шуршат, падая на землю листья растущего за окном клёна и как где-то глубоко в подвале мама-мышь поёт колыбельную своему мышонку.
Первым тишину разбил, как и следовало ожидать, Владыка.
– Послезавтра у меня заседание Малого совета, – произнёс он. – Поэтому свадьбу предлагаю не откладывать. Соединим молодых сегодня же, а завтра я с чистой совестью смогу отправиться домой.
Я мельком глянула на жениха и тут же опустила взгляд в тарелку, не понимая, чего он медлит. Чего ждёт? Когда нас поставят перед алтарём?
– Если Владыка позволит, – всё же открыл рот Серый, – я бы хотел сказать, что женитьба не входит в мои нынешние планы.
– Отчего же? – искренне изумился Владыка. – Али невеста не хороша?.. Или хороша только для того, чтобы покувыркаться с ней, ославив на два посёлка?
Ну, хватит!
Мы с Вольфом одновременно вскочили на ноги.
– Он не… – начала было я.
– Она не… – перебил меня жених.
Владыка поднял руку и так глянул, что у меня подкосились колени, и я рухнула на стул, а вот Серго устоял. Силён!
– Имя честной девушки замешано в отвратительном скандале. – На этот раз неприятного взгляда были удостоены Вожаки обеих наших стай. – И кто-то за это обязательно ответит. Впрочем, если у парня другие планы, если свадьба ни коим образом не входит в его планы, мы можем, выражаясь спортивной терминологией, произвести замену игрока. Ты же не единственный сын своего отца, Серго Wolf?
Сандру Вольф закашлялся и перепуганно глянул сначала на Владыку, затем – на меня. Серый сжал кулаки и негромко зарычал.
