– С удовольствием, мессер.
Они неспешно – чтобы дать побежавшему вперёд радисту время разобраться в незнакомой аппаратуре – подошли к гудящему прибору и остановились в ожидании отчёта. Который последовал приблизительно через три минуты.
– Это действительно рация, мессер, – доложил радист, сдвинув в сторону один наушник. – Нужна толковая антенна – без неё слишком сильные помехи, но это рация! Я слышу идущие в эфире переговоры.
– Просто рация? – Помпилио посмотрел на Дорофеева.
– Получается так, мессер. – Капитан развёл руками. – Что вас смущает?
– Обилие астрелия, Базза, только это.
– Ну… – Дорофеев потёр подбородок. – Мы уже знаем, что недостатка в астрелии урийцы не испытывают. Вот и впихивают его всюду куда могут. В смысле, где свойства металла позволяют улучшить характеристики приборов.
– Может быть… – протянул дер Даген Тур. И обратился к радисту: – Дай послушать.
Взял протянутые наушники, разделил их, один поднёс к левому уху, второй протянул Дорофееву, замер, полностью сосредоточившись на звуках эфира, и сквозь потрескивание помех расслышал чужие голоса:
– Бажа Два выживает Рейдер Девять. Бажа Два выживает Рейдер Девять.
– Рейдер Девять на свяжи. Приём.
– Рейдер Девять, доложите обстановку. Приём.
– Беж ижменений, Бажа Два, гостей не вижу. Приём.
– Принято, Рейдер Девять. Ваше положение? Приём.
– Десять лиг до отметки А1894. Приём.
– Принято, Рейдер Девять. В отметке А1894 прикаживаю сменить курс на юго-восток-восток. Приём.
– Принято, Бажа Два. Юго-восток-восток в отметке А1894…
– Обычные разговоры, – прошептал Дорофеев.
– Да. – Помпилио вернул наушники радисту. – Вернуть прибор на «Амуш», подключить к нашей антенне и установить постоянное дежурство: я хочу знать всё, что вы будете слышать в эфире. Краткую сводку предоставлять каждый час мне или капитану.
– Да, мессер.
– Особо отмечать названия цеппелей, имена капитанов и позывные.
– Да, мессер.
– Бедокур!
– Мессер?
– Ты молодец.
– Спасибо, мессер. – Здоровяк широко улыбнулся. – Если позволите…
– Помоги радисту разобраться с прибором.
– Да, мессер.
Дер Даген Тур отвернулся, сделал несколько шагов в сторону – Дорофеев, разумеется, последовал за ним, а отойдя – остановился и негромко произнёс:
– Разговоры обычные, Базза, тут я с вами согласен. Но о каких гостях они говорят?
– Полагаю, о нас, мессер.
– Думаете, они уже знают, что мы прыгнули на Урию?
– Надеюсь, что нет.
– Я тоже надеюсь, – усмехнулся Помпилио. – А это значит…
– Э-эээ… – Дорофеев замер, обдумывая слова дер Даген Тура, а сообразив, что тот имел в виду, кашлянул и недоверчиво пробормотал: – Вы думаете?
– Мы поймали переговоры военных, которые ищут нас на Близняшке. – Помпилио поднял голову и посмотрел на гигантский спутник. – Это не обыкновенная рация, Базза, она обеспечивает межпланетную связь. Вот для чего её битком набили астрелием.
* * *
Хоть маленькая, но большая.
Да, размерами Близняшка уступала стандартной планете – по оценке корабельного астролога «Стремительного», её диаметр был вдвое меньше диаметра Мартины; да, из-за полного отсутствия облаков на ней всегда была великолепная – «на миллион лиг», как говорили цепари, – видимость; однако пространства луны всё равно оставались колоссальными и для их прочёсывания требовалось множество кораблей, а высоченные горы – системы в три-четыре километра считались на Близняшке «средними» – помогали беглецам скрываться от преследователей.
И если сохранять хладнокровие, играть в кошки-мышки можно было бесконечно долго. А хладнокровия у дер Шу было хоть отбавляй.
Следующие семь часов рейда по безжизненной луне прошли для «Стремительного» спокойно. То есть экипаж, разумеется, пребывал в режиме готовности, понимая, что вражеские цеппели могут появиться на горизонте в любое мгновение, однако Добрый Маркус хранил своих дерзких военных и проложенный дер Шу курс оказался удачным. Сначала «Стремительный» уходил от разгромленной станции на северо-восток, затем поднялся к северу – полярные шапки на Близняшке отсутствовали и климат высоких широт ничем не отличался от того, что господствовал на экваторе… Если, конечно, это постоянное состояние имело смысл называть климатом. До самого полюса, разумеется, не добрался – уткнулся в длинный, на двести лиг, хребет, прошёл вдоль него на запад, после чего вернулся в средние широты.
Время требовало от «Стремительного» начать искать встречи с урийцами – чтобы показаться им и сбежать, но поднявшийся на мостик Панар предложил дер Шу изменить план.
– Полагаю, капитан, вас тоже заинтересовали антенны из астрелия, которые мы обнаружили на предыдущей станции?
– В целом, да, – не стал отнекиваться дер Шу. – И я, признаться, сожалею, что у нас не было возможности изучить их как следует.
– Разделяю вашу досаду, капитан. Я, конечно, не учёный, но абсолютно уверен в том, что лишние знания нам не помешают.
– Лишние знания ещё никому не мешали, вопрос лишь в том, как до них добраться, – улыбнулся дер Шу. – У вас есть мысли на этот счёт?
– Если я правильно помню расписание, мы как раз должны продемонстрировать урийцам присутствие на Близняшке?
– В ближайшие часы, – подтвердил капитан «Стремительного».
– Нужно отыскать ещё одну станцию, – ответил штаб-майор, глядя дер Шу в глаза. – У меня девять человек в строю. Высадимся неподалёку, скрытно доберёмся до станции, а затем – при вашей поддержке с воздуха – возьмём её штурмом.
– Вдевятером?
– Я не уверен насчёт Виккерса, – вздохнул Панар. – Лейтенант уверяет, что рука в порядке, но мне кажется, что рана серьёзнее, чем он говорит, а Виккерс просто хочет подраться. Если медикус скажет, что лейтенанту лучше отдохнуть, пойдём ввосьмером.
Несколько секунд дер Шу раздумывал, затем вспомнил, что говорит с головорезом из личного полка дара Антонио, и едва заметно пожал плечами:
– Мы не знаем, сколько человек находится на базе.
– В прошлый раз я насчитал семнадцать трупов. Вряд ли, конечно, они все выскочили из домов, но очевидно, что наша бомбардировка заставила выскочить многих. А двадцать-тридцать человек мы прикончим без проблем.
– Всех убивать не надо, – поспешил сказать дер Шу. – При удаче вы захватите документацию и то оборудование, которое сможете унести, но будет лучше, если в наших руках окажется тот, кто разбирается в этих штуках. Или хотя бы знает, как они работают.
