– Как же мне хочется его убить, – пробормотал Магистр, разглядывая накренившуюся машину. – Такая мощь, такая сила и…
«И такой позор», – мысленно закончил за него Третий, но по привычке промолчал.
– Сначала его нужно поймать, – угрюмо произнёс Капитан, который прекрасно понял, о ком говорит толстяк.
– Никуда лысый не денется, – махнул рукой Магистр.
– Может вернуться на Мартину.
– Пусть возвращается! Наши станции его засекут и…
– Убивать нельзя, – тусклым голосом напомнил Третий. И удостоился от толстяка недовольного взгляда.
Однако с толку его не сбил – судя по всему, Магистр тщательно продумал план мести и мгновенно нашёлся с ответом:
– Если будет выбор: отпустить или убить, Канцлер нас не осудит. Никто не должен вернуться на Пелеранию – это приоритетный приказ.
– Уничтожив «Амуш», мы убьём Квадригу.
– Плевать на Квадригу.
– Канцлер хочет его допросить.
– Канцлер – гений и однажды обязательно додумается до того, что знает Квадрига. А вот если «Амуш» вернётся домой… – Магистр помолчал, а затем – абсолютно неожиданно для своего обыкновенного поведения – закончил: – В этом случае даже его гений может не справиться.
И крамольная мысль не показалась собеседникам глупой. Опасной – да. Но не глупой.
– Нам нужен ход, способный всё изменить, – тихо сказал Третий.
– Какой ход? – не понял толстяк.
– Не знаю. Неожиданный. Стратегический. Переворачивающий ситуацию на триста шестьдесят градусов.
– Какой ход? – повторил Магистр.
– Если бы я знал, я бы его сделал.
///
Что может быть сложнее поиска иголки в стоге сена? И нуднее. И бесперспективнее. Особенно в том случае, если боишься об эту иголку уколоться…
Сямчик понимал, что поиск урийских кораблей может затянуться, однако намеренно не отправился к ближайшей станции – не хотел, чтобы весть о его сдаче разнеслась по эфиру. Вместо этого он действительно пошёл на юго-запад, как они договорились с дер Шу, но малым ходом, а отдалившись от «Стремительного», развернулся и стал так же неспешно возвращаться, внимательно изучая горизонт в ожидании погони. Артиллерийского огня Сямчик не опасался – цеппели увидят друг друга задолго до выхода на расстояние удара, его беспокоило только сохранение тайны, и потому связист не отходил от рации.
Все замерли в ожидании.
– А здесь довольно красиво, – негромко произнёс Капурчик, поочередно разглядывая то одну, то другую планету.
– Мы обсуждали, – коротко ответил Сямчик.
– Я до сих пор под впечатлением, – спокойно ответил бывший капитан. – И долго буду оставаться.
– Астролог доложил, что каждая планета открывает путь в свой сектор Галактики, – помолчав, рассказал Сямчик.
– То есть… – начал Капурчик, но был плавно перебит:
– Да, Зиновар, если направить «дальний глаз» в сектор Мартины, то можно увидеть Пелеранию и другие знакомые звёзды.
Новость показалась Капурчику настолько важной, что он едва сдержал восклицание. Но вовремя сообразил, что Сямчик говорит приглушённым голосом, то есть только для него, и сдержался.
– Хочешь сказать, что мы можем прыгнуть на Пелеранию?
– Нет.
– Нет? В смысле, ты считаешь, что мы ещё не выполнили приказ?
– В смысле, мы не допрыгнем, – ответил Сямчик. И в его голосе Капурчик не услышал сожаления. – Отсюда Пелерания очень далеко, Зиновар, намного дальше, чем от Мартины.
– Но Мартина вот – рукой подать. – Капурчик машинально посмотрел на такую близкую и такую далёкую планету.
– Я тоже это заметил, – язвительно ответил Сямчик. И вздохнул.
Зиновар сообразил, что имеет в виду капитан, и выругался.
– Аномалия?
– Она.
Изумительная, невероятная, ужасная… Действующая здесь аномалия Пустоты потрясала воображение, заставляя и верить, и не верить собственным глазам, и одновременно пугала, поскольку закрывала дорогу домой. То есть дорогу закрывали люди, проклятые урийцы, первыми добравшиеся до её тайн и не желающие ими делиться, но не будь здесь аномалии, уйти от них было бы намного проще.
– Учёные будут в восторге, – скупо обронил Капурчик.
– Я не знаю, когда наступит время учёных, даже лингийских, если уж на то пошло, – честно ответил нынешний капитан «Дэво». – Потому что местные учёные, как мы с тобой уже поняли, резко против нашего появления.
– У них есть свои планы на Мартину?
– И на Мартину, и на Туманность Берга, и, как я теперь понимаю, на весь Герметикон.
– Теперь понимаешь?
– Да, теперь, – кивнул Сямчик. – После того как увидел машину из астрелия.
– Но мы не видели её в действии.
– Вряд ли это муляж.
– Пожалуй, да, – вздохнул Капурчик. – Никто не станет ставить на такой цеппель муляж из астрелия, тут ты прав, Иля.
Сямчик с трудом удержался от комментария, не стал говорить, что не сомневался в своей правоте. Но паузу выдержал. И продолжил:
– Урийцы весьма амбициозны, и наша задача сделать так, чтобы их планы сыграли на руку Компании.
– Компания знала, что здесь что-то не так? – очень тихо спросил Капурчик.
Не рассчитывал на ответ, в конце концов, он просто капитан, теперь – бывший, не имеющий никакого отношения к военным секретам, однако Сямчик не стал скрывать то, о чём Зиновар догадывался.
– Компания знала, что в принципе что-то не так: происходили необъяснимые события, закупались большие партии механизмов, устройств, некоторых материалов, которые потом исчезали на пограничных планетах, пропадали цеппели…
– Пропадали цеппели?
– Недавно была история… – Иля махнул рукой. – Извини, Зиновар, но без подробностей.
– Прости, понимаю…
– Так вот: доказательств у нас не было, но у директоров-распорядителей есть мощный Аналитический департамент, который на основе недостаточных данных предсказал появление в Герметиконе некой Третьей силы, способной, в определённом смысле, конкурировать и с нами, и с адигенами.
– Местные учёные действительно очень сильны?
– Необычайно сильны.
– Они уничтожили Экспедицию?
– Не сомневаюсь в этом.
– Опередили нас?
– Намного.
– Тогда что же ты хочешь им продать?
– То, чего у них нет, – пожал плечами Сямчик. – Это же очевидно.
Дерзко до наглости и потому – с большой вероятностью победы. Настоящий галанитский напор: заявиться в логово абсолютно неизвестного противника и приступить к переговорам.
