– Да что там сильнее! – Глен распалялся, верно, идеи наставника не оставили его равнодушным. – Старого лича одолеть практически невозможно! При этом доказано, что они разумны…
…ага, только этот разум несколько тронут одержимостью. Хотя… с учетом услышанного, проблема может быть вовсе не в личах.
– Да, есть определенные недостатки, но он все продумал. Кровь можно получать на добровольной основе. Убивать кого-то вовсе не обязательно. Сила… тоже есть стихийные источники. Зато…
– У него ведь не получилось? – признаюсь, я очень на то надеялась, потому как одно дело прятать Глена от бывшей подружки, которая, пусть и стерва, но все же человек, и совсем другое – от лича.
С личами мне связываться хотелось еще меньше, чем с демонами.
– Он… ему… удалось выделить вещество… – Глен поежился. – На самом деле технически это несложно. Просто раньше никто не занимался этим вопросом.
Или результат получился отличный от ожидаемого, поэтому тему и похоронили. Случается и такое.
– Он… провел ряд испытаний. С животными. И псы превращались в некое подобие грызл. Кошки… в общем, здесь почти нет зависимости от размера животного, чтобы запустить процесс хватает и капли. Концентрированной эссенции, – уточнил Глен и поскреб кончик носа. – Правда, и выделить эту каплю… замаешься.
– На ком еще проводились эксперименты?
Вот как-то гложут меня сомнения, что старый мастер ограничился кошками.
Кошек жаль.
Кошек я даже люблю, особенно некоторых, которым ни лоток чистить не надо, ни кормить, да и орать они не орут по утрам. Определенно, в мертвом состоянии определенно есть некоторые плюсы.
– Так… – Глен отвел взгляд. – Я это… потом уже выяснил… он подбирал нищих… покупал…
…верно, тогда и свел близкое знакомство с некоронованным королем…
– …и просто… рабочих. Ему нужно было убедиться… я читал записи.
И никому их не показал.
Я даже знаю почему. У него была работа, призрак славы, маячивший перед носом, что та морковка, шепоток Мариссы, убеждавшей, что дед ее был слегка не в своем уме, а ведь Глен не такой.
Совсем не такой.
Он действует не из стремления к бессмертию, но ради науки. Высшего, мать его, блага, которое возьмет, упадет на голову всего человечества и разом оное осчастливит. Так стоит ли метаться? Тем более жертвам уже не помочь, а вот…
– Только записи. Если бы я знал, если бы заподозрил, я бы ни в жизни… он понимал, наверное…
А то, конечно, понимал. Одно дело принять мальчика под крыло, поманив карьерой, о которой тот мечтал. И совсем другое сделать пособником в убийстве.
В убийствах.
Эксперименты, они любят повторности и статистику, это я еще со времен учебы помню. Я поморщилась. Головная боль напомнила о себе. Она коснулась виска, предупреждая, что времени у меня осталось не так и много. Скоро в доме запахнет паленым, а после меня накроет тяжелым покрывалом мигрени. И лучше бы мне не сопротивляться.
– …я бы не позволил, а так… что мне было делать?
– Рассказать? – предположил Эль.
– Кому? Дядюшке Мариссы, который и без того был в курсе дела? Или кому-то из его знакомых? Думаешь, не доложили бы? Да и… мастер уже… ушел. Я бы… Марисса сказала, что они и сами не догадывались, как далеко зашел он в своем стремлении.
Боль расползалась, медленно, сполна позволяя мне прочувствовать последние минуты свободы. Она обнимала мою голову мягкими лапами, будто примеряясь.
– …он… получил… подтверждение перерождения… они становились упырями. Мастер предполагал, что основная причина – отсутствие дара. Единственный одаренный слишком сопротивлялся, поэтому эксперимент вышел недостоверным…
А ведь я в то время, случалось, бывала у Мариссы. Заглядывала на минутку, пока она собирается. Я ведь обожду в гостиной? Мне не сложно? Она велит подать чай и пирожки. Я вечно голодна… особенно в последний год, странно, как я не раздобрела, постоянно что-то пережевывая…
…странно, как это меня не пустили на опыты во имя науки…
Хотя… не будь я нужна, пустили бы.
– …он собирался, но, насколько я понял, время подгоняло. Он был болен и не хотел умирать, как не хотел подвергаться стандартному обряду…
…это тому, где жертве вырезали сердце, а кровь заменяли бальзамирующей жидкостью… что-то там еще было… нам рассказывали, кажется, даже мастер.
Но дело не в этом, а в недоверии. Думаю, папенька не стал бы создавать лича, которого не сумел бы контролировать, а дедушка вряд ли мечтал все посмертие подчиняться воле другого мага.
Не договорились.
– У него не оставалось выхода, кроме как рискнуть…
– И что получилось?
Голос Эля доносился словно бы издалека. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что нахожусь далеко отсюда. Очень далеко. Что не дождь шелестит – звуки становились раздражающе громкими, а море… правда, разницы никакой, море тоже раздражало шелестом.
Волна за волной.
Волна…
Из волн высунулась лапа демона и скрутила фигу.
…я пришла в себя, когда за окном стояла темень. Но лишь затем, чтобы сползти с постели и…
– Куда? – строгий голос мужа заставил вздрогнуть.
– В туалет, – сказала я чистую правду, ибо мигрень мигренью, но лежать в мокрой кровати удовольствие весьма сомнительное.
Меня подхватили на руки.
И снесли вниз.
К счастью, настаивать на дальнейшей помощи Эль не стал, за что ему огромное спасибо.
В туалете было прохладно и даже неплохо, настолько неплохо, что возникло желание еще немного посидеть… самую малость. Уткнуться лбом в дверь и не думать о судьбах мира.
Могу я хотя бы в туалете не думать о судьбах мира?
Совесть загадочно молчала, а я…
– Выходи, – сказал Эль. – Чай пить будем.
– Не хочу чай пить.
– Тебе травы.
– Какие?
– Разные.
Какой у нас, однако, диалог содержательный. Но пить и вправду захотелось со страшной силой. Приступ мигрени не прошел, скорее боль отступила, позволяя мне немного прийти в себя, чтобы поутру вернуться. Я успела ее изучить.
А она меня.
Из туалета я практически вывалилась на руки мужа, которые оказались весьма себе надежными. Во всяком случае, меня они подхватили, отсрочив встречу с полом.
– Давно это с тобой? – он усадил меня на лавку.
Откуда-то появился толстенный теплый плед, который Эль накинул мне на плечи, и коленки укрыл, и, кажется, будь его воля, вовсе закутал бы. Он глядел хмуро, с упреком.
