Вот всегда, когда волнуюсь, начинаю думать странно.
Нервы, все дело именно в них… и в платьице, которое перестало быть платьицем, укоротившись и уплотнившись, превратившись вдруг в этакое подобие кружевной кольчуги. И не стоило обманываться кажущейся хрупкостью ее. Следовало признать, что с кольчугой я чувствовала себя куда как более уверенно. И сейчас повела плечами, похлопала себя по бокам и велела не отвлекаться.
Я достала из сумки простыню с заранее намалеванными символами, которую и кинула поверх могилы. Расправила. Придавила камушками. Не хватало еще, чтобы мой ритуал ветром унесло. История знала подобные случаи и для магов они ничем хорошим не заканчивались.
Поэтому нервы нервами, а дело делом.
Из сумки появились черные свечи.
Травы.
– Ты уверена, что хочешь этого? – Эль держался в стороне.
– Я уверена, что категорически не хочу, – я смахнула со лба пот. – Но какие есть варианты?
В том-то и дело. Я перебрала все. Я ведь не настолько безумна, чтобы надеяться, что удержу их своей волей. И родовой перстень вряд ли поможет. Родовые артефакты в принципе весьма себе капризны, а меня отец не признал. И может статься…
Не может.
Это не просто наилучший вариант. Это единственный… если мы не добудем череп, то не сумеем провести ритуал и вернуть демона домой. Если не проведем мы, его рано или поздно проведет отец. И заполнит мир перерожденными тварями, избавиться от которых будет непросто. А эльфы, дождавшись долгожданных доказательств в безумии человеческого рода, объявят свою войну.
Нет уж.
Я лучше на кладбище поворожу. Я размяла пальцы, закрыла глаза, сосредотачиваясь на силе. Отпускать ее потихоньку, позволяя стекать тонкой струйкой.
Руки заныли.
А в душе вновь зашевелились сомнения. Может… договориться? Я папеньке руку демона, а он мне честное слово, что гадить не станет. И про эльфов рассказать. С такими надсмотрщиками он не рискнет… или рискнет?
Сила наполняла рисунок медленно, собираясь в пересечениях линий, заполняя одну лакуну за другой. И когда на земле вспыхнула черным светом пентаграмма, я откашлялась и заговорила.
Медленно.
Тщательно выговаривая каждый слог.
И контролируя силу. Боги, не знала, что нарушать закон настолько… непросто. Сила текла легко, но в этом и подвох, давление нарастало, и она стремилась выплеснуться, выйти за круг, накрыв сразу все кладбище. Нет уж, пока рано… если позволить, то сила просто уйдет в землю, разбудив пару-тройку не самых мирных покойников. Но и все.
Мне нужно больше.
Много больше.
Поэтому смиряем и укладываем тугой спиралью. Виток за витком, вдох за выдохом и снова. И опять. И перстень на пальце вспыхнул, плотно приклеившись к коже. Признал, стало быть. Работать с потоком стало легче.
А горло драло от непроизносимых слов.
Вот почему древним, кем бы они ни были, не добавить в язык пару-тройку гласных? А то ведь…
На соседней могилке устроился лич. Он подвывал и, казалось, добавлял моему заклятью одному ему понятные ноты. Надеюсь, не помешают.
Я замолчала.
Отступила. Стиснула кулаки, сплетая нити силы воедино. Дело за малым: позволить заклятью развернуться, а самой… оглянувшись на стену, я порадовалась, что та довольно-таки близка. Добежать успеем.
Должны во всяком случае.
Колени дрожали. Руки тоже дрожали. Уши и те, кажется, мелко подрагивали. У меня есть еще возможность отступить. Вернуть заклятье, точнее свернуть, спустить и развеять силу…
И дальше что?
Нет уж.
– Отступаем, – велела я и попятилась. Медленно, поскольку за каждым моим движением превнимательно наблюдали желтые глаза лича. Если он нападет, я обречена. Словно подслушав эту мысль, лич подался вперед и заворчал.
– Цыц мне тут, – сказала я громко и, надеюсь, уверенно. Во всяком случае, лич поднялся на костяшках пальцев и заскулил. – Сейчас… сотворю тебе армию. Но чтоб мне тут без кровавых…
Демон оскорбился.
– Без, без… – я стиснула кулаки. – Иначе ничего не будет. Лишние жертвы мне не нужны.
Вот только демон вполне искренне полагал, что жертвы лишними не бывают.
Бывают, бывают… вот папеньку если сожрешь, я печалиться не стану, а мирные обыватели на то и мирные, и обыватели, что лезть к ним не следует.
Совсем.
И даже ради великого блага всей человеческой расы. Отдельные ее представители этакого блага просто-напросто не поймут.
Нити натягивались.
И подрагивали. Ну же, демон, или ты даешь обещание, или я… да, я рискну отступить… не усмотришь за всеми? Ты, великий и могучий, не справишься с кучкой примитивной нежити? Я начинаю разочаровываться в демонах.
Справится.
И злится.
И пускай себе. Злость, она порой на пользу.
– Раз, – я приняла обещание и пошевелила пальцами. – Два… три… бежим.
И мы побежали. Полетели, спеша добраться до условно безопасной границы. Меж тем сила, скрутившись темной спиралью, ушла в землю. Полыхнула печать, и простынь, между прочим, почти целая, от тетушки в наследство доставшаяся, осыпалась пеплом.
А тетушка верила, что эта самая простынь пойдет в приданое.
Пошла.
Почти.
Мы добрались до стены и остановились. Я вдохнула сквозь сцепленные зубы. Повернулась. Стиснула кулаки, пытаясь смирить биение сердца.
Кладбище стояло.
Вот как прежде стояло. Лунный свет серебрил мрамор старинных склепов. Торчали из кустов палки и таблички, трава темнела и в целом складывалось ощущение, что некромант из меня, мягко говоря, так себе. Мама бы не гордилась.
– Не вышло? – шепотом, в котором чудилась немалая надежда, поинтересовался Эль.
– Погоди…
Сила растекалась. Она должна была задержаться в круге, чтобы медленно наполнить старые и не очень старые кости, наделяя их призраком жизни. Я отдавала себе отчет, что на многое меня и вправду не хватит. Пара десятков мертвецов. Полсотни – максимум. Но тут… заклятье расползалось, подпитываемое демоном, и уже достигла склепов, попросту смяв их защиту. Оно коснулось южной стены, и остановилось.
Вежливо так.
Явно показывая, что демоны, в отличие от людей, договоренности блюдут.
Зашевелилась ближняя ко мне могилка, выпуская чью-то несколько разложившуюся конечность. Пальцы ее растопырились и рука вежливо помахала мне.
– И тебе доброй ночи, – я прижалась к стене спиной. – Надеюсь, вы тут хорошо проведете время… а нам пора.
Следом за первой рукой появилась вторая. На ней заблестели колечки, а с тощего запястья почти соскользнул браслет, который почтенная дама все же поймала. Не знаю, кем она была при жизни, но из могилы выбиралась с немалым изяществом.
