– Две недели.
– Что, простите? – не понял Фред.
– Она должны быть дома через две недели, не позже.
– Почему? – тупо уставился на Зака доктор.
– Потому что я думаю, что вы не успеете утрясти свои дела раньше этого времени, мистер Митчелл, – произнес Ноэл.
– Я не понял… Вы хотите, чтобы я лично занимался домашним лечением вашей родственницы? Но это невозможно, при всем желании… у меня клиника, пациенты. В конце концов, вам это будет совершенно невыгодно – мои услуги стоят гораздо дороже, чем помощь самого опытного специалиста по реабилитации.
Фред надеялся, что перечислил достаточно веских причин, чтобы странный посетитель выкинул из головы свою безрассудную идею.
– Соглашусь с вами в одном доводе.
– Да? Ну, хорошо, – облегченно произнес Фред и тут же добавил, почувствовав какой-то подвох: – А в каком именно?
– В том, что вы действительно ничего не поняли. Мне надо, чтобы через две недели вы устроили все свои дела с клиникой и семьей и были готовы к поездке в Южную Америку. Вы отправляетесь волонтером на задание, по окончании которого вы меня больше никогда не увидите, – спокойно произнес Закари Ноэл. – Уверен, что за три месяца с вашей клиникой ничего не случится.
Фреда прошиб холодный пот. Почему-то ему казалось, что незнакомец знает о нем что-то такое, что дает ему право шантажировать.
– У меня семья, ребенок… – начал было Митчелл.
– Прекратите, – жестко оборвал его Зак. – Надо было думать об этом раньше. Я знаю истинные причины вашего процветания, Митчелл, – подчеркнул Ноэл и внимательно посмотрел ему в глаза. – Поверьте, не в ваших интересах мне отказывать. Это для окружающих вы – благотворитель и человек, спасающий жизни пациентов, но я знаю о вас всё.
Фред после не хотел вспоминать тот кусок беседы, который последовал дальше. Незнакомец был жесток, холоден и беспощаден. Он, действительно, знал все. Откуда ему было это известно, Митчелл не понимал, но он сидел на таком большом крючке, что рыпаться было бесполезно. Фред в изнеможении опустил руки, затравленно посмотрел на собеседника и сбивчиво спросил:
– А что… кем… то есть в чем будет заключаться мое участие?
– Все то же самое, Митчелл, в случае необходимости вы будете лечить людей, то есть мою команду.
– А… то есть характер экспедиции подразумевает, что такая необходимость может возникнуть? – посетила доктора неприятная догадка.
– Безусловно, Фред, иначе в вашем участии не было бы смысла. Я вам обещаю много практики, – уверенно произнес Зак, поднимаясь со своего кресла. – Список необходимого оборудования пришлете моему помощнику, не стесняйтесь, Фред. Это тот случай, когда вы можете включить все ваше воображение. Я постараюсь стать вашей доброй феей и выполнить все пожелания.
– Э-э… да, хорошо, я сделаю, сэр. Все, что в моих силах…
– Это единственное, что я готов сделать для вас от чистого сердца. И чтобы вы понимали – вы нужны там только для моих людей, и ни для чего больше. От того, насколько хорошо вы будете выполнять свои обязанности, будет зависеть, увидите ли вы свою клинику еще когда-нибудь или нет.
И уже покидая кабинет, Закари обернулся и произнес:
– А кое в чем вы ошибались, Митчелл.
– В чем? – машинально спросил Фред.
– В том, что мне будут не выгодны ваши услуги. Напротив, они мне не будут стоить ничего, вы ведь едете за свой счет, как настоящий волонтер.
С этими словами Зак закрыл за собой дверь, оставив молодого доктора в своем кабинете в полном отчаянии и растерянности.
* * *
Закари был вне себя от злости. Макс благоразумно смылся с глаз долой, не дожидаясь, когда гнев шефа падет на его ни в чем не повинную голову – лучше не попадаться под горячую руку. Как только пришло сообщение, из кабинета шефа раздался рык:
– Черт бы побрал этих русских!! И надо же мне было связаться с этими проходимцами! Это грабеж средь бела дня!!
Зак неспроста разозлился на русских – эти ушлые ребята опять подняли стоимость на гидронил. Это было их любимым занятием – чуть что, менять условия поставки. Разумеется, в сторону увеличения стоимости. Россия неплохо зарабатывала, став практически монополистом в производстве водородных топливных элементов – основного источника питания для принтеров. Можно было сколь угодно далеко продвинуться в создании лодеров, технически продвинутых реакторов, до бесконечности расширять возможности печати или вырабатывать самые дешевые а-клоны – без энергии принтер просто не начинал работать. Гидронил, а на сленге технарей – дрова – понемногу производили и в Объединенной Европе, и в Азии, и на Центральном континенте, но только Россия добилась в этом самых лучших результатов.
В мире шутили: «Россия как продавала дрова, так и продолжает». В каком-то смысле мир был прав. Эта страна, как всегда, шла особенным путем, который не понимал никто, похоже, даже сами русские.
После Потопа, как стали называть последствия глобального потепления, многие страны потеряли свои территории, произошло переселение народов, изменилась политическая и географическая карты Земли. Государствам пришлось объединиться, чтобы выжить, кто-то был вынужден уступить, принять чужие правила игры – так всегда бывает, когда на кону стоят судьбы миллионов. И, конечно, как обычно во времена революций, возникла новая мировая оппозиция. В нее вошли Индия, Россия, ортодоксы Плодородного Полумесяца, Антарктида со своими скандинавскими переселенцами и Эрг – так называли ту часть Центрального континента, куда сместили всех бедных жителей африканских стран, тех, что еще оставались в Африке после Большой миграции.
Россия в оппозицию вошла скорее по привычке, чем из-за несогласия с новым мироустройством. Создавалось устойчивое впечатление, что русским просто как воздух необходимо против чего-то выступать и бороться, иначе терялся весь смысл жизни.
Выступать у них получалось неплохо, отчасти из-за того, что все космодромы благополучно были разрушены или пошли на дно, а их «Восточный» очень хорошо сохранился, и достаточно долгое время Россия заправляла системой связи, попутно удачно пропагандируя свои жизненные ценности всему миру – от кино до ежедневных новостей. Из-за этого полмира стало понимать по-русски, что неплохо сказалось на установлении международных контактов на уровне обычных граждан и малого и среднего бизнеса. Засилье русского языка даже в некоторой степени повлияло на формирование нового «объединенного» английского. В нем появилось довольно много русских слов, а также стали различаться две формы обращения к человеку: «вы» – как универсальная, подходящая абсолютно для всех ситуаций, и «ты» – применимая для особых, например, родственных или давних дружеских отношений.
Свои спутники русские запускали в космос исправно и постоянно, сохранив в этом деле высокое мастерство. С других стран драли втридорога за их аренду и неплохо на этом наживались. К сожалению, подобные «товарные» разделения повсеместно процветали в современном обществе, создавая проблемы для бизнеса, развития конкуренции и технического прогресса. Но в этом вопросе политика стояла на первом месте, а все остальные интересы подчинялись ее требованиям.
