И вот, она очнулась на кровати в гостиничном номере, а рядом двое этих мужчин.
– Что произошло?– Вика сидела на кровати, прижав руки к груди, вся картина случившегося начала складываться в голове.– Где Антон?
– Сука, да чего ты все заладила, Антон да Антон? Он проиграл тебя в карты, как игрушку, как кусок мяса, а ты все спрашиваешь о нем!
Руслан не выдержал, ему хотелось тряхануть девчонку за плечи, чтоб уже очнулась и поняла, кто ее муж.
– Он проиграл меня, а вы изнасиловали! Вы ничем не лучше его! Как кусок мяса, как куклу!– Вика выкрикнула мужчине в лицо им же сказанные слова, кусая губы, с трудом сдерживая слезы.– Вы ничем не лучше его! Только я его любила, я верила ему, а он предал! Предал и продал! Вам же и продал!
Руслан замолчал, проскрипел зубами, одним махом швырнул с прикроватной тумбочки стоящую на ней лампу, та улетела в стену, разлетаясь на куски. Вика лишь вздрогнула, прикрыв глаза, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы.
Все, что сейчас происходило с ней, было сущим кошмаром. Все было так хорошо, любимый мужчина, который оказался игроком и наркоманом, а она, как слепой котенок, не замечала ничего. Господи, какая же она дура, глупая, никчемная дура. Так хотела верить в чудеса, что ей встретился принц, а оказалось, это не принц, а мерзкий гоблин. Голова начала раскалываться, ее предали, проиграли, изнасиловали, привезли обратно и отдали снова насильникам.
Стояла такая тишина, но тихий плач Виктории резал слух. Альберт снова хотел налить воды, но плеснул в бокал виски. Подошел, протянул его Вике.
– Пей, белка, легче станет.
Но Вика лишь покачала головой, закрывая лицо руками.
– Надо, девочка, надо, пей.
Сам убрал ее руки, начал вливать алкоголь, девушка уже не сопротивлялась, делала маленькие глотки, зажмурив глаза. Он снова вливал в нее алкоголь, тот обжигал губы, язык, растекался горячей волной в груди.
– Ну, все, все, белка, не плачь.
Альберт, вытирает Вике с лица слезы, смотрит на разбитую губу, при этом сам начинает звереть, но держит себя в руках. Не думал, что вся эта сцена и ситуация тронет его, тронет эта девочка. Такая искренняя, чистая,
– Вы...вы отпустите меня?
– Нет.
ЧАСТЬ 16
Вике казалось, что она идет по темному коридору, совсем ничего не было видно, вокруг кромешная тьма, она засасывала, обволакивала, как густой туман. Вздрогнула, резко проснулась, все та же темнота, но совсем рядом движение и странный звук.
Рядом кто-то часто дышал. Стало страшно, по спине прошел озноб. Вика была на кровати, в джинсах и футболке, но без плаща. Она сама сняла его вчера, после того, как на ее вопрос, отпустят ли ее, ей ответили одним коротким словом – «нет». Мужчины ушли, не сказав ни слова, оставив ее одну, Руслан посмотрел на нее тяжелым взглядом, а потом тот же Тимур принес еды: запеченную рыбу, овощи и горячий чай.
Вика съела все, потому что забыла, когда ела в последний раз, а объявлять голодовку было глупо, силы были нужны точно. Чай оказался с какими-то травами, или в него что-то подмешали, а может, сказалась усталость и стресс, но она заснула, свернувшись калачиком, укрывшись одеялом с головой.
Слез больше не было, только пустота. Словно у нее в груди большая дыра и она закручивается воронкой, лишая разума, всех мыслей, от которых смертельно раскалывалась голова.
Снова движение, Вика приподнялась на локтях, протянула руку вперед, глаза так и не могли привыкнуть к темноте. В испуге одернула ее, когда нечто из темноты прорычало, метнулась в сторону, чтоб убежать, но тут же на кого-то наткнулась. Фильм ужасов продолжается, зажмурилась, сжалась вся, сдерживая крик.
Ее притянули к себе, обнимая, закрывая от того ужаса, что был рядом. Вика уткнулась лицом в грудь, сама сильнее прижимаясь к мужчине, что был рядом. Уловила тонкий, но терпкий аромат парфюма, но не отстранилась.
– Тихо, белка, тихо. Не бойся, – шепот над головой. Крупные ладони гладят по голове, успокаивая, прижимая к себе.
Движение, вспыхивает свет – бра на стене, Вика подняла голову, повернулась. Прямо на полу, перед кроватью, сидел огромный черный ротвейлер, с рыжими подпалинами на крупном черепе, блестящие глаза, как две черных ягоды, смотрели прямо на нее. Пес тихо рычал, показывая зубы, но его тут же осадили.
– Ганс, место.
Его взгляд метнулся к хозяину, замешательство лишь доли секунд, и пес, моментально развернувшись, уходит в сторону.
– Испугалась?
Вика отстраняется, смотрит на Альберта, мужчина заинтересованно ее разглядывает, от этого становится не по себе. Девушка отодвигается еще дальше, косится на собаку.
– Что ты здесь делаешь?
Странный вопрос, если учесть, что это его номер, в его гостинице, на территории его базы отдыха. Альберт без рубашки, широкая грудь, но не такая раскачанная, как у Руслана, совсем без растительности, лишь дорожка русых волос внизу живота, уходящая в пах.
Вика пробежалась глазами и тут же отвела их в сторону. Альберт откинулся на мягкое изголовье кровати, рассматривая Викторию. Она ему нравилась, даже такая напуганная и растерянная, но больше совсем не хотелось истерик, хватило уже.
– Я здесь спал, Ганс тоже, он всегда спит около меня. Напугал тебя?
– Да, – Вика снова посмотрела на собаку, тот, опустив голову на лапы, лежал на полу.
– Он смирный, но слушается только меня, иногда Руслана.
– Боюсь собак с детства, особенно таких больших.
– Людей стоит бояться больше.
– Да, это точно. Вы не отпустите меня?
Альберту захотелось курить, этот ее вопрос вводил его в ступор. Конечно, не отпустит, она - выигрыш, она должна быть с ними, потому что это не вопрос упрямства и желания, а вопрос репутации. Никто не может просто так кинуть на стол обручальное кольцо, да что угодно, а потом сдать назад или ждать от него, как от благородного рыцаря, прощение долга.
Тут два НО: Альбер Фирсов не благородный рыцарь, и он никому ничего никогда не прощает.
Репутация зарабатывалась годами, и кровью. За нее несколько раз были переломаны все ребра, отбиты почки и печень, еще в интернате Фирс зубами выгрызал свою независимость. И сейчас он не станет делать исключение, какие бы красивые глаза и пушистые ресницы не были у этой девчонки.
– Нет, ты слышала уже.
– Тогда что дальше? Что будет дальше?– на глаза снова навернулись слезы, Вика говорила громким шепотом, смотря в непроницаемое лицо мужчины.
Как ни странно, она его не боялась, было непонимание ситуации и растерянность от неизвестности дальнейшей судьбы, но страха и ужаса не было. Наверно, перегорела за вчерашний день, хлебнула через край.
– Ты хочешь вернуться домой? К мужу?
