— Дима, я прошу тебя. Не надо, — сказала она, сердито глядя на него своими чудесными большими глазами, которые сейчас казались темно-синими. Как грозовое небо. В таком небе можно и пропасть.
— Один раз, последний, — ответил Барс. Больше он слова не нарушит.
— Как я могу в это поверить? — рассердилась Полина еще больше. — Так всегда говорят: выкурю последнюю сигарету и брошу. Еще один раз выпью и брошу.
— Ты сравниваешь меня с алкашами? — вскипел он.
Теперь между ними было напряжение, да такое, что казалось — еще чуть-чуть, и во все стороны полетят искры.
— Дима, я просто говорю, как есть, — вскинула подбородок Полина. — Ты уже пообещал один раз, что не будешь участвовать в гонках. И если бы я не встретила Руслана, так бы и не узнала, что ты мне врал.
Сначала Барс не понял, что еще за Руслан. Но спустя пару секунд до него дошло — так зовут Кислого. Черт, у него ведь тоже имя есть, как у любого человека. Хотя он кажется не человеком, а первоклассным дерьмом. В дорогой красивой коробочке с ленточкой. Только как дерьмо не укрась, оно все равно им останется. И это все, что нужно знать о Лайме.
— Руслан? — хрипло переспросил Барс. — Ты и имя его успела узнать? Как ты вообще с ним встретилась?
— Какая тебе разница? — дернула плечом Полина.
— Большая. Я же сказал — не общайся с этим козлом.
— А я сказала — не участвуй в гонках.
Сердце Димы опалила ревность. А Лайм, как назло, будто почувствовал, что разговор идет о нем. Он стал весело махать Барсу рукой, пока Полина не видела. Его лицо было таким радостным, что захотелось пару раз вмазать по нему, чтобы стереть улыбку гиены.
— Почему ты оказалась в его машине? — спросил Дима, сжимая кулаки от ярости, что снова захлестнула его. — У вас было… свидание?
Он вдруг представил их вместе. Кислого и свою нежную девочку. Разгоряченная кровь хлынула в голову, лишая рассудка. Ему с трудом удавалось сохранять спокойствие.
— Ты больной?! — воскликнула Полина. — Ты что обо мне думаешь? Что я могу пойти на свидание с другим?! Ну ты и придурок, Барс.
Барс.
Она назвала его Барсом.
Впервые за все это время, пока они были вместе.
Не Дима, а Барс.
Ничего невероятного не случилось. Просто одно слово. Только почему будто удар под дых получил?
Теперь они смотрели друг на друга с затаенной болью в глазах, за которой пряталась ярость. Никто не хотел уступать. И оба злились. Он — из-за того, что Полина приехала сюда с Кислым. Она — из-за того, что Дима солгал ей. Оба были на эмоциях, но молчали. Скрестили взгляды как мечи.
— Барс! — снова заорал Гремлин. — Давай уже! Отвлекись от своей девчонки и на старт! Народ ждет!
— Сейчас.
Он должен это сделать. Последний раз. Получит бабки и отдаст за тачку. Он ведь не просто так это делает. Он боится за нее.
«…Вроде ничего так куколка, развлечет нас по очереди», — всплыла в голове фраза.
Почему Полина не верит ему?
Барс развернулся, все так же сжимая кулаки.
— Если пойдешь, — вдруг сказала ему в спину Полину, — то тогда я…
— Бросишь меня? — резко повернулся Барс, не дав ей договорить. — Окей, давай, бросай меня. Раз ты этого хочешь — пожалуйста. Я тебя держать силой не буду.
Полина побледнела. Ее и без того большие глаза испуганно расширились.
— Я не это…
— И не беспокойся. Гонять на байке я умею.
С этими словами Барс пошел к Гремлину, который тотчас стал затирать о том, как сильно ждет его народ. Но он его даже слушать не стал. Коротко попросил присмотреть за Полиной, пока его не будет.
— Без проблем, присмотрим, — радостно согласился Гремлин.
— Отвечаешь за нее головой.
— Договор! Удачи тебе! Мажор сегодня на новой машинке. Но я знаю, братишка, ты его сделаешь!
— Без вариантов
Барс надел шлем, оседлал байк и подъехал к белой линии старта одновременно с Лаймом. Перед ними стояла грид-герл в стрипах, топике и коротенькой юбочке, которая оголяла бедра. Под громкую музыку девушка игриво водила ими в стороны, держа в руках два флажка. Гонка вот-вот должна была начаться, и люди толпились по обеим сторонам дороги. Они ждали зрелища и делали ставки. Где-то среди них была Полина.
Кислый действительно был на новом мотоцикле — мощном, скоростным и с хорошим двигателем.
Сжимая руль, Барс не смог скрыть ухмылку. Для победы мало иметь хорошую машинку. Нужно еще и чувствовать ее. Чувствовать скорость. А Кислый чувствует только собственную важность.
Лайм повернулся к нему и поднял визор.
— Классный сюрприз я тебе устроил, да? — осклабился он. — Девушку привез. Она такая у тебя красивая.
— Заткнись, — велел ему Барс.
— Я бы на твоем месте гордился такой малышкой. Красивая и невинная. Или уже не такая и невинная, а?
— Ты не понял, Кислый?
Мажор его байтит, что ли?
— Да все я понял. У вас любовь-морковь и все дела. Ты прости меня, чел, я тебя сдал. Случайно. Или не случайно. Не знаю. Но знаю другое. Сегодня тебе лучше проиграть мне. Вдруг я снова встречу твою подружку? И захочу с ней развлечься.
Барс прикрыл глаза, пытаясь держать себя в руках. Каждое слово вызывало бешенство.
— Предлагаю сделку, — сказал Лайм, не видя, какими стали глаза Барса за стеклом визора. — Ты проигрываешь мне сегодня. А я даю бабки и не трогаю твою подружку. Подумай. Ты ведь не всегда с ней рядом. Мало ли что может произойти?
Какого.
Черта.
Он угрожает ему?
Самообладание окончательно покинуло Барса. Пульс зашкалил, мышцы напряглись. Ярость, точно яд, заструилась по венам.
Барс вскочил с байка и резко ударил Лайм — не в лицо, защищенное шлемом, а в живот. Тот упал на колени, шипя что-то от боли, а грид-герл, увидев это, завизжала и отскочила в сторону, выронив флажки. На них уставились все, кто был на закрытой трассе.
