Плохо помню, как мы въехали в город, как добрались по ярко освещенным улицам до нашего двора. Помню только звуки сирены и синие отблески мигалок всюду. И страх тоже помню.
Глава 60. Когда пылают сердца
Когда я слезла с байка, мои ноги дрожали. Я даже подумала, что не смогу удержаться на них, обязательно упаду. Но нет, я сделала шаг, еще шаг, еще… После такой скоростной гонки голова слабо кружилась, а кровь, что бежала в венах, казалась ледяной. А еще во дворе стояла блаженная тишина. Никакого рева мотора или воя сирен.
Мы с Димой стояли друг напротив друга, держа в руках шлемы. Мое сердце бешено колотилось, отдаваясь своим биением в висках, и я то и дело облизывала пересохшие губы.
Подумать только. Я убегала от полиции. Я была на волосок от того, что нас могли задержать и отправить в участок. Я нарушила закон.
— Ты как? — тихо спросил Дима. Он хотел положить руку мне на плечо, но не решился.
— Потрясающе, — устало ответила я. — Никогда раньше не убегала от полиции.
— Все бывает в первый раз, — пожал он широкими плечами. — Даже копы.
— Они могут найти тебя по номеру.
— Не могут, — ухмыльнулся он. — Перед стартом я всегда номера грязью замазываю.
— Предусмотрительный. И что, часто у тебя старты? — внимательно посмотрела я на него. Дима взъерошил темные волосы.
— Нечасто. И вообще, я же сказал, что это было в последний раз! Почему ты мне не веришь, а?! Ну почему? — в его голосе проскользнула ярость.
— Потому что ты меня обманул.
— Заладила одно и то же.
Я промолчала. На меня накатила дикая усталость.
— Иди домой, Дима. Тебе холодно в одной футболке.
— Мы расстаемся? — вдруг спросил Дима отсутствующим голосом.
Расстаемся… Какое страшное слово. От него веет бездной. Бездной, в которой всегда царит одиночество.
— А ты этого хочешь? — тихонько спросила я.
— А ты? — Его взгляд пронзал насквозь.
— Я первой спросила. Если хочешь — расстанемся.
— Этого хочешь ты, а не я, — сдвинул он брови к переносице.
— По-моему, раз ты первый спросил об этом, значит, этого хочешь ты, — упрямо сказала я. — Это из-за нее, да?
Опять эта ревность. Проклятая ревность, сжимающая горло, царапающая изнутри шею. Я вновь увидела перед собой эту картинку — как Саша обнимает Диму, будто близкого человека, а его рука лежит на ее хрупком плече.
— Из-за кого? — выдохнул Дима.
— Да ладно тебе. Я же знаю, что Саша, которая тебя обнимала, — твоя бывшая девушка. Ангел, как ты ее называл, — насмешливо ответила я.
Дима раздраженно потер лоб.
— Причем тут она?
Он хотел сказать что-то еще, но в это время зазвонил его телефон. Дима резким движением вытащил его из кармана джинсов телефон. На экране высветилась всего одна буква — «С». Мое сердце сковало льдом, а разум затуманился от обиды и ревности.
Ведь «С» — первая буква ее имени.
Дима не стал разговаривать — спрятал телефон в карман. И засунул в них руки, будто пытаясь согреть.
— Ответь, — тихо сказала я.
— Не хочу.
— Нет, ответь!
— Я же сказал — не хочу! — отрезал Дима.
— Это ведь она, да? — прищурилась я. — Твоя Саша.
Эти слова звучали, как оплеуха.
Дима склонил ко мне голову. В его лихорадочно блестящих глазах читалось бешенство, а челюсти были так плотно сжаты, что по скулам ходили желваки. Во мне боролось странное острое желание — либо обнять его и с силой прижать к себе, либо точно с такой же силой оттолкнуть.
Между нами искрило. И воздух вокруг был наэлектризован. Еще немного — и мы оба взорвемся.
— Хватит нести бред, Полина, — глухим голосом сказал Дима. — Это не она.
— Тогда почему ты не ответил?! — закричала я. Ревность, проклятая ревность терзала меня. Он все это время хранил номер ее телефона!
— Потому что не хочу, — рявкнул Дима, злясь все сильнее.
— Не ври, — рассмеялась я звонко, но в этом смехе не было веселья. Лишь злость. Это она, она!
— Не вру! — закричал он с яростью.
От напряжения на его шее выступали вены, дыхание участилось. А я сжимала кулаки, чувствуя, как сердце колотится где-то в висках.
— Да, конечно. Ты ведь всегда честен со мной. Не соврал, когда сказал, что на подработке, а не на гонках. — Я прикрыла глаза. — Как мне после всего этого доверять тебе, Дим? Как? Как я могу верить, что это не твоя Саша тебе звонит?
— Думай, как хочешь. Повторять не стану.
Барс сдерживал себя — я видела это. Возможно, боялся сказать что-то лишнее, а, возможно, не видел в этом смысла.
— Ты до сих пор что-то чувствуешь к ней? — спросила я, подавшись вперед — так, что почти касалась его. — К Саше? Или как ты там ее называл? Ангелом?
— А может быть, ты что-то чувствуешь к Кислому? Или как ты там его называешь? Руслан? Раз катаешь с ним, — сказал Дима с презрением. — Тебе не противно? Папашу тебе не напоминает?
Об одном только упоминании об Андрее меня передернуло.
— Я вижу его второй раз в жизни, Дима. Как он может мне нравится?
Я отошла от него еще на шаг, пытаясь привести мысли в порядок. Получалось плохо. Злость и удивление, ревность и обида — все перемешалось в голове. Нужно успокоиться, и только потом говорить.
Снова зазвонил его телефон, и Дима сунул руку в карман, чтобы выключить его. Наверняка это снова Саша.
— Да ответить ты ей уже, — улыбнулась я холодно. — А если так скучаешь по Саше, то держать тебя не стану.
На его лице появилось отвращение.
— Значит, все-таки хочешь расстаться. Окей. Я тебя понял, Полина.
Мне перестало хватать воздуха.
— Уходи, — тихо сказала я. — Иди домой. Ты замерз в одной футболке.
— Уйду. Раз ты этого хочешь, — сказал он, тяжело дыша.
