Снова мерзкий смех и пошлые шутки, от которых тошнило. Дилара покраснела, а я открыла было рот, чтобы ответить придуркам, но этот Леха выругался, да так грязно, что у меня едва уши не завяли.
— Заканчивайте с фигней, — велел он и кинул на испуганную Дилару быстрый взгляд. — Еще раз увижу вас рядом с ней, задницы на глаз натяну, мать вашу! Трижды. Каждому.
— Чувак, да какая тебе разница?
— Ладно-ладно, мы с Тумановой пообщаемся, норм?
— И к ней не лезьте! — вызверился вдруг Леха. — Че за хрень развели? Заканчивайте уже. Бесит.
Парни ретировались — не захотели связываться с дружком Барса. А тот снова улегся на парту и закрыл глаза.
— Спасибо, что вступился, — тихо сказала Дилара.
— Да мне пофиг. Мешают.
— Все равно спасибо.
— Поможешь мне с контрольной по матеше, — выдал Леха. Она улыбнулась.
— Помогу.
— Договор. — И он отвернулся, а мы с Диларой переглянулись. Надо же, заступился. А вроде хулиган и все такое…
— А где Барсов? — зачем-то спросила я. Странно, но я все время искала его глазами.
— В душе не… кхм, не знаю, то есть, — поправился Леха, не поворачиваясь к нам. — Работает, наверное?
— Зачем? — удивленно спросила я.
— Во дурная. А зачем люди работают? Чтобы бабки были.
— А родители ему деньги не дают? — не отставала я от него.
Леха хрипло засмеялся.
— Я же говорю — дурная. Все, отстаньте. Я спать хочу.
Нас больше не трогали, однако я все время чувствовала на себя взгляды Малиновской и ее подружек. И знала — просто так нас не оставят в покое. По крайней мере, меня. Я должна подготовиться и дать отпор.
После уроков за Диларой приехала мать, и они подвезли меня до дома. Я сначала отказывалась, но Айдарова настаивала.
— Так безопаснее, — тихо сказала она. — Они и выследить тебя могут…
От ее слов по коже мороз прошелся, и я села на заднее сидение черной иномарки, в которой пахло теплыми цитрусовыми духами. Мама Дилары оказалась разговорчивой миловидной женщиной с черными кудрями, которая своей манерой речи, темпераментностью и жестами напоминала итальянку.
— А Дилара про тебя рассказывала! Сказала, что к класс перевелась девочка, которая слушает ту же группу, что и она! — весело сказала ее мама. — Теперь будете о парнях вместе мечтать! Она у нас, между прочим, их плакаты целует. Я захожу в ее комнату и вижу, как…
— Мама! — возмущенно перебила ее Дилара. — не позорь меня перед Полиной!
— А кто позорить будет, если не мать?!
— Меня вообще не надо позорить! Я и сама справлюсь, — проворчала Дилара, и я рассмеялась.
Ее мама всю дорогу расспрашивала меня о родителях, о родном городе, о том, кем хочу стать, и показалась мне веселой, милой и при этом очень уверенной женщиной.
— А он милый, да? — внезапно спросила Дилара, пока ее мама разговаривала с кем-то по телефону.
— Кто? — не поняла я.
— Костров.
— Какой Костров?..
— Леха Костров. Который заступился, — прошептала Дилара.
— Не знаю, — растерялась я. — Может и милый. Когда спит зубами к стенке.
Она пихнула меня локтем в бок и захихикала.
— Ты не должна предавать своих биасов из-за какого-то Лехи Кострова!
— Ай, отстань! Мои краши всегда будет на первом месте…
Мы доехали до моего дома, я тепло попрощалась с Диларой и ее мамой и направилась домой. Стараясь не думать о плохом, я пообедала и принялась делать уроки. Вечером вспомнила, что пора на занятие по английскому, собралась за пять минут, выскочила из дома — к репетитору опаздывать не хотелось.
Занятие проходило на дому. Мы занимались полтора часа, а потом репетитор, которую звали Светлана Григорьевна, посадила меня пить чай с печеньем, которое сама испекла. Она рассказывала истории про то, как ее ученики сдавали ЕГЭ, и когда я думала, что в конце года мне тоже предстоит сдача экзаменов, становилось дурно. Я успокаивала себя тем, что до поступления еще далеко! Целый учебный год!
В результате от Светланы Григорьевны я вышла поздно, и поняла, что через двадцать минут должна быть дома — отчим велел мне приходить к половине восьмого. Можно было доехать на автобусе, но остановка была далеко, да и нужный автобус ходит редко, в общем, проще добежать. Если сократить дорогу и пойти через школьный двор, будет еще быстрее. Как раз уложусь в эти несчастные двадцать минут.
Стемнело. Втер шелестел пожелтевшими кронами деревьев. В воздухе пахло листьями и опасностью.
Мне не нужно было идти мимо школы. Это была моя главная ошибка.
Не знаю, как они поняли, что я окажусь там. Может быть, эта была роковая случайность. Но когда я забежала на школьный двор, чтобы пересечь его и сократить путь домой, из-за угла появились они. Малиновская и ее свора.
Они заметили меня, окружили и затащили в ловушку. В укромное место между зданием школы и полосой высоких кустарников.
В новой школе не сложилось.
Глава 22. Всегда ненужный
Второй день Барс пропадал на подработке. Со склада они перетаскали несколько гребанных тонн всякой фиги, у некоторых мужиков в конце второй смены спины отваливались, а он ничего, держался. Только мышцы на руках забило, как будто весь день в тренажерке качался. Ничего, полезно.
Гипермаркет торжественно открылся, и по словам старшего, народу было — не протолкнуться. Гремела музыка, раздавался веселый голос ведущего, который разыгрывал призы. Барсу тоже хотелось попасть в торговые залы, посмотреть, что происходит. Говорили, там еще и хавчик бесплатный раздавали.
Барс уже рвался домой, однако к ним подошел тот самый типа с сутенерскими усами и велел перенести в один из торговых залов пару ящиков с алкашкой и расставить бутылки. Кто-то из сотрудников, работающих в зале, в запаре что-то забыл. И теперь срочно нужно было это сделать.
— Мы не должны товар в торговых залах выкладывать, — нахмурился Барс.
— Ты мне еще поговори. Быстро пошел! Тут дел на пару минут. И приходите за бабками.
— Если на пару — может, сам отнесешь? — прямо спросил Барс, и кто-то из грузчиков тыкнул его в спину. Мол, молчи.
— Ты как, щенок, со мной разговариваешь? Да ты знаешь, кто я?!
— По барану, кто ты.
— Хватит мне тыкать! Я неясно выразился? Быстро в зал. Времени мало! Бегом, мать вашу! Идиоты тупые! Еще и спорят со мной! — заорал тип с усами.
— Ладно-ладно, начальник, идем мы, — примирительно поднял руки один из мужиков. — Все сделаем. Димка, давай!
