Еще бы мгновение, всего лишь одно крохотное мгновение, и поцелуй бы точно случился. Он скрепил бы наши обещания, вскружил бы головы, заставил бы забыть обо всем на свете, но… Барс резко отстранился.
— Идем за мной, синеглазая, дело есть, — бросил он через плечо и первым зашагал вперед, во двор.
— Какое?
— Большое. Идем.
Я смотрела на его широкую спину и чувствовала, как мое собственное сердце стучит, как ненормальное. Так, сердце, что ты в нем нашло? Это просто всплеск адреналина, не иначе!
— Стой! — крикнула я, видя, как Барс удаляется от меня быстрой походкой. И по лужам бросилась за ним. Схватила его под руку, заставив удивленно оглянуться, и улыбнулась.
— Ты так быстро ходишь, что я не успеваю.
Барс фыркнул, но шаг замедлил. А я, идя вместе с ним, вдруг почувствовала спокойную уверенность и силу. Рядом с ним мне было совсем не страшно.
А сердце все еще колотилось, как бешенное.
— Слушай, а ведь у тебя же есть девушка, — вдруг вспомнила я Вику.
— Мы не встречались, — не оборачиваясь, ответил он.
— Как это? — оторопела я, вспомнив, как они целовались на его балконе.
— Отношения без обязательств. Я ничего ей не обещал. И ничего не требую от нее.
Я смерила его спину недобрым взглядом. Продуманный какой, а!
Словно прочтя мои мысли, Барсов вдруг сказал:
— Я всегда остаюсь честным с девушками. Не придумывай ерунды.
В ответ я лишь вздохнула. Вика наверняка считает иначе.
Глава 25. Притяжение
Оказалось, что мы шли в аптеку — через двор Барс срезал путь. Я вообще не поняла, что мы там забыли. Зато увидела, как он пялится на витрину с тем, что мама всегда интеллигентно называла «взрослые штучки». В детстве я сначала не понимала, что это такое, а потом повзрослела и как поняла…
— Ты что покупать вздумал? — прошипела я. Да что же он за человек-то такой!
— Сейчас увидишь.
— Сам же сказал — ничего такого у нас не будет!
В приливе эмоций я стукнула его по плечу.
— А у нас и не будет! — отозвался Барсов.
— Даже брать не вздумай ничего отсюда, — мотнула я головой на витрину со «взрослыми штучками». Он почему-то заулыбался. А стоящий за нами в очереди мужчина заржал.
— Вредная у тебя девчонка, парень.
— Да у вас, у мужиков, все мысли об одном, — встряла какая-то пожилая женщина. — Молодец, девочка. Рано вам еще по-взрослому дружить.
Я покраснела.
— Я вообще никак с ним не хочу дружить.
— Полина, куда ты смотришь? — странным голосом спросил Барс.
— А ты? — фыркнула я. И только потом поняла, что он впервые назвал меня по имени. Сказать, что остолбенела — не сказать ничего.
— Я-то смотрю на пластыри. А вот ты куда — непонятно.
И правда — чуть дальше на полке лежали пластыри. Я смутилась так, что, кажется, теперь, побелела.
Видя, как мое лицо быстро меняет окрас, Барс довольно заулыбался.
— А ты забавная, — сказал он. Подошла наша очередь, и он купил бактерицидный пластырь.
Отведя меня в сторону, Барс сказал:
— Сними кофту и…
— А больше ничего не снять?! — взвилась я.
— …и закатай рукав, — закончил он.
Кажется, теперь я позеленела. Да что же такое?! Что за дурацкая реакция?..
— Что?
— Ты глуховата? У тебя царапины, заклеить нужно.
Что за вечер потрясений! На меня напало такое смущение, что я несколько секунд даже пошевелиться не могла — просто смотрела на Барса огромными глазами, не понимая, мне послышалось или как?.. И только после того, как он тоном терпеливого мученика повторил, сняла толстовку и закатала рукав свитера, обнажая царапины.
Барс взял мою руку в свою, осмотрел взглядом профессионального врача-травматолога и покачал головой. А потом аккуратно стал заклеивать пластырем самые глубокие из царапин. Пальцы его были на удивление нежными, а движения — плавными. Будто бы передо мной был не самый опасный тип в школе, а милый парень. Настолько милый, что хотелось дотронуться до его темно-русых густых волос. Почему он такой милый, когда молчит?
Пока Барс клеил пластыри я даже дышать боялась — казалось, только я сделаю вдох и выдох, как иллюзия рассеется. Магия спадет. И я окажусь возле школы, лежащая на земле перед Малиновской и ее сворой.
— Ты принципиально не дышишь со мной одним воздухом? — вдруг спросил Барс, продолжая осматривать мою руку. — Или ты вампир?
— Что? — вздрогнула я. Вот дуболомина несчастная, заметил! Глазастый какой, а!
— Дыши, — насмешливо посоветовал Барс. — Или ты хочешь, чтобы я тебе искусственное дыхание сделал методом «рот в рот»?
Я раздраженно выдохнула и пробурчала:
— Дурак.
— Ее лечат, а она возникает. Благодарность — он такая, да? — хмыкнул парень, а я вдруг не выдержала и коснулась его волос. Они оказались жесткими, а желание запустить в них пальцы усилилось в несколько раз. Не понимая, что делаю, я погладила Барсова по волосам. Он отстранился от меня и посмотрел, как на ненормальную.
— Руки вытираешь?
— Нет, конечно. Просто убрала листик. — Я сама испугалась своего жеста и спрятала ладонь за спину, сжав ее в кулак.
— Странная ты.
— Не страннее тебя.
Мы замолчали. Я почему-то даже дышать боялась.
— Готово, одевайся, — велел Барс, закончив работу. Я осмотрела руку, на которую было налеплено несколько пластырей и поблагодарила его.
— У тебя еще коленка разбита, — заметил он. — Давай я…
Представив, что он будет касаться моих ног, я смутилась еще сильнее, хотя куда еще, и сама не знала.
— Нет, не нужно, спасибо! Я сама дома наклею пластырь, — скороговоркой ответила я, и Барсов сунул мне в карман куртки оставшийся пластырь.
Мы вышли из аптеки, и он спросил:
— Откуда царапины на руке? Ты получила их не сейчас. Они не свежие.
— В школе упала, — отмахнулась я.
— Сама упала? Или помогли?
— А какая теперь разница?
— Большая, — прищурил глаза парень, и что-то мне в его глазах показалось странным… Не таким, как у всех. Но я не поняла, что, потому что Барс в очередной раз выдал то, что меня потрясло:
— Никто не имеет права трогать мою девушку. Скажи, кто это сделал, и я с ним разберусь. Поняла?
