— Твою мать, — громко сказал Барсов и добавил еще пару непечатных фраз, но уже тихо, только Ольга Владимировна все равно услышала.
— Барсов, ты настолько меня не уважаешь, что при мне, учительнице, так выражаешься? — спросила она. Я думала, он начнет дерзить, как делал это раньше, но он покачал головой.
— Уважаю. Извините, не подумал.
Ольга Владимировна на мгновение прикрыла глаза.
— Идем.
— Отцу звонили? — каким-то странным голосом спросил он.
— Пришлось. Класс! — крикнула учительница. — Аркадий Иванович сейчас вернется! Ведите себя хорошо!
На этом они ушли. А мне почему-то стало страшно за Барсова.
Глава 30. Наказание
После физкультуры, которая прошла сумбурно, мы пошли на математику, однако Ольга Владимировна просто дала нам проверочную, после чего покинула кабинет, оставив одних. Видимо, разборки в кабинете директора продолжались, а меня не покидало чувство тревоги. А вдруг Барсова выгонят из школы? Странно, но сидеть одной вдруг стало неуютно.
Классная руководительница вернулась посредине урока, и, хотя ее лицо было спокойно, мне казалось, что в ее глазах тревога. Она раздала нам задания для самостоятельной работы, сказала, что оценки пойдут в журнал, после чего снова ушла.
Уравнения я решила быстро. Дилара, кажется, тоже. Когда я повернулась к ней, она решала уравнения за Леху, который в это время играл в телефоне. Надо же, она и правда стала помогать ему. Правда, с математикой у нее не очень, но зато сколько рвения!
Ольга Владимировна вернулась за несколько минут до звонка и собрала листочки. Одноклассники быстро покинули кабинет, однако я задержалась.
— Извините, а можно узнать? — спросила я, остановившись рядом с учительским столом.
— Что такое, Полина? — подняла на меня глаза классная.
— А что с Барсовым? Он не придет на занятия?
— Он сейчас в кабинете директора, — сказала Ольга Владимировна. –
— Его выгонят? — прямо спросила я.
— Этот вопрос решается, — не стала отвечать классная и вдруг пригляделась к моему лицу: — Полина. А что у тебя с губой?
Блин, заметила.
— Да так, ничего особенного.
— Уверена?
— Конечно.
— Если тебя кто-то обижает, скажи мне, хорошо? — вдруг тепло улыбнулась Ольга Владимировна. — Мы вместе обязательно решим эту проблему.
— У меня нет проблем, но спасибо, — ответила я, отведя взгляд. Даже если бы Барс не помог мне, и я все так же оставалась бы «крысой», я бы не стала говорить об этом взрослым. Слишком больно и стыдно рассказывать об этом. О таких вещах молчат.
— Все хорошо? Класс нравится тебе? — продолжила Ольга Владимировна.
— Да, все замечательно, — соврала я.
Мы вышли из кабинета. Учительница стремительным шагом направилась к лестнице. А я подошла к Диларе, которая ждала меня.
— Леха сказал, что Барс написал ему, — известила она меня. — Кажется, его реально хотят отчислить.
Я похолодела.
— Как?..
— Это ведь не первая его драка, — вздохнула Дилара. — А мать Есина в министерстве образования работает, большая шишка. Скандал устроила.
— Где находится кабинет директора? — спросила я, прикрыв глаза.
— На первом этаже, рядом со столовой, — ответила Дилара. — А что?
— Идем, — решила я и взяла ее за руку.
***
Барс развалился на стуле за массивным конференц-столом в кабинете директора. Напротив него сидели мать Есина, сам Есин и инспектор по делам несовершеннолетних. Директор занимал свое место во главе стола, а рядом с ним стояли Атом и еще один завуч.
Если честно, происходящее утомило Барса. Есин то и дело шмыгал разбитым носом, из которого торчали два марлевых тампона. Его мать орала, как резаная. Директор пытался успокоить ее, а завучи по очереди читали Барсу нотации. Спокойной оставалась только инспектор, которую парень видел впервые в жизни. Видимо, новенькая.
Она не кричала, но сразу жестко дала Барсу понять, что он — полный отброс. И теперь его ждут большие неприятности. Из того, как инспектор заискивающе разговаривала с матерью Есина, он сделала вывод, что они знакомы.
— Еще раз. Я требую, чтобы этого, с позволения сказать, школьника отчислили! — заявила мать Есина. — Таким, как он, в школе не место!
— Поймите, Екатерина Михайловна, просто так мы его отчислить не можем, — терпеливо сказал директор в который раз. — Он ведь ученик. У него есть право на обучение.
— А мой сын не ученик?! — взвилась Есина. — У него прав никаких нет?
— Ну что вы, Екатерина Михайловна. Разумеется, есть. Все учащиеся равны в своих правах, — заверил ее директор.
— Тогда почему мой ребенок побитый и запуганный, а этот кабан сидит и ухмыляется?
На лице Барса появилась улыбочка. Веселая, но недобрая. Мать Есина уже одарила его разными эпитетами, но кабаном назвала впервые.
— Я просто очень веселый, — сказал Барс, и Атом тотчас его одернула.
— Мой бедный сын… Такой хороший мальчик… Вынужден терпеть такие издевательства! А школа бездействует! Школе плевать!
— Поймите, Екатерина Михайловна, мы не можем отчислить Барсова просто так, — устало сказал директор. — Это нарушает закон.
— Да-да, — подхватила Атом. — Как бы мы не хотели… А мы очень хотим, поверьте!
— Я прекрасно знаю закон, — огрызнулась Есина. — Отчисление неприемлемо за неуспеваемость или за единственное серьезное нарушение. Но! Во-первых, ему уже больше пятнадцати лет. А во-вторых, Барсов постоянно нарушает дисциплину. В нашем родительском чате его имя неоднократно всплывало. Его отчисление — мера дисциплинарного взыскания. Такой мусор не должен обучаться с нормальными детьми.
Мусор. Барс скрипнул зубами от внезапно набежавшей ярости.
Он ненавидел, когда его называют мусором.
— Давайте без подобных оценочных суждений, пожалуйста, Екатерина Михайловна, — вошла в кабинет классная руководительница. — Мы должны цивилизовано решать вопросы.
Заучи одарили ее недобрыми взглядами. Мол, зачем споришь с ней? А Есина рассердилась еще сильнее.
— Что-то я не поняла, Ольга Владимировна, вы на стороне моего сына или этого дегенерата?
— Пожалуйста, давайте обойдемся без оскорблений, — нахмурилась учительница и села рядом с Барсом.
— Это констатация факта. Знаете, мне не нравится позиция классного руководителя, — повернулась к директору Есина. — Буду поднимать вопрос о смене.
Ольга Владимировна ничего не сказала, но Барс видел, как нервно она сглотнула. На его лице заходили желваки. Какого черта мать Есина впутывает классную?
