Отчим с мамой все равно приедут не скоро. Они же на даче. На шашлыках.
Барс разулся, аккуратно поставил кроссовки в сторону и прошел в гостиную. Я направилась следом.
— А у вас интересно, — кивнул он, осматриваясь.
— Отчим заказал дизайн-проект у профессионала, а потом его команда ремонт делала, — ответила я, почему-то вспомнив, что дизайн-проект не особо понравился маме. Она хотела светлый и воздушный сканди-стиль, а отчим решил, что белые стены — это «совок». Куда больше Андрею нравилась «лофт» с его темными тонами. Разумеется, квартир он сделал по своему вкусу, не слушая маму. И только моя комната была светлой.
— Кстати, неплохо выглядишь, — Барс кинул на меня многозначительный взгляд на, и я только сейчас сообразила, что стою перед ним в домашних шортах мятного цвета и белоснежной майке. На ногах — плюшевые тапки с кроликом, волосы собраны в небрежный пучок. Еще и все мои царапины видно!
Стало неловко, что я стою перед ним в таком виде. Он же привык к своим роковым красоткам, которые падают перед ним на колени и умоляют о любви. А тут я. Растрепанная, в домашнем костюме и с дурацкими тапочками. Как будто мне тринадцать лет, а не семнадцать!
Однако я не подала виду. Широко улыбнулась и похлопала Барса по плечу.
— Ты тоже ничего. Посиди и подожди меня. Служанка сейчас переоденется и пойдет к тебе убираться.
Кажется, в моем голосе было столько сарказма, что Барсу нечего было ответить. Он махнул рукой и с размаху уселся в любимое кресло Андрея, что меня почему-то развеселило. Знал бы отчим, кто сидит в его кресле, у него бы от злости слюна во все стороны летела.
Я быстро привела себя в порядок, переоделась в джинсы и водолазку, завязала волосы в хвост. И когда уже готова была выйти из комнаты, в нее постучался Барс.
— Готова? — спросил он из-за двери. — Мне надоело ждать.
Я быстро брызнула на запястье любимые духи с нотками винограда и ответила:
— Выхожу!
Но выйти я не успела — в мою спальню вломился Барс, держа в руках свою кожаную куртку. Кажется, ему было интересно, как я живу.
— А если бы я была без одежды? — сощурилась я.
— И? Что я там мог необычного увидеть? У тебя хвост есть? — хмыкнул он.
— Ты сегодня шутишь удивительно глупо. Если ты не заметил, я девушка.
Дуболом расхохотался.
— Думаешь, я на тебя запал? Мечтай дальше, детка. Мне просто интересно, как выглядит комната хорошей девочки.
Он с размаху уселся на мою кровать, на которую падали лучи солнца, и похлопал ее по молочному покрывалу.
— Вот, значит, где ты сидишь и мечтаешь обо мне.
Я закатила глаза.
— Я о тебе не мечтаю.
— Никогда не поздно начать.
— Никогда не поздно перестать нести чушь. Может, за умного сойдешь, — парировала я. Кто бы мог подумать, что я стану так дерзко общаться с самым крутым парнем в школе. Жизнь — удивительная вещь. Но почему меня так раздражают его слова?
«Думаешь, я на тебя запал?»
Они врезались в душу.
А что, на меня запасть нельзя, что ли?
Не подозревая о моих мыслях, Барс встал с кровати и начал разглядывать полки над столом, на которых стояли фотографии в ярких рамочках, безделушки и мягкие игрушки.
— Почему у вас всегда столько хлама? — вдруг спросил Барс, переводя взгляд на стеллаж с книгами.
— У нас — это у кого? — не поняла я. Может быть, он сошел с ума и решил называть меня на «вы»?
— У девчонок, — пояснил Барс. — Тонна мягких игрушек, косметика, шмотки…
Его взгляд застыл на большом плакате с парнями из BTS, который висел на шкафу — так, чтобы его можно было видеть, лежа в кровати. Дома у меня в комнате было куда больше плакатов — треть стены ими обклеила. Но тут мне позволили наклеить только один. Мол, я испорчу дорогие обои скотчем.
— Это кто? — спросил он, разглядывая музыкантов.
— Моя любимая корейская группа, — ответила я с гордостью.
— Я их знаю, — кивнул он.
— Неудивительно, их весь мир знает, — рассмеялась я.
— Так значит, ты их фанатка?
— Арми, — поправила я его.
— Ясно.
Я уперла руки в бока.
— Что тебе ясно? У тебя осуждающий взгляд! Ты что, меня осуждаешь?
Барс удивленно приподнял бровь.
— Ты рофлишь, что ли? Я просто сказал «ясно». Не придумывай ерунды.
— Тогда почему ты сказал, что тебе ясно? — не отставала я.
— Потому что мне ясно.
— Что тебе ясно?! — потребовала я ответа.
— Что ты поехавшая, — выдал Барс.
— Это потому что я слушаю такую музыку?
— Это потому, что ты ко мне привязалась! Причем здесь музыка?! Слушай, что угодно. У тебя талант выводить людей из себя.
— Ты первый начал, заявила я.
— Я? — удивленно уставился на меня Дима.
— Ты!
«Ты думаешь, я на тебя запал?» — эта фраза вновь всплыла в моей голове, раззадоривая и заставляя злиться. И я, вдруг перестав понимать, что делаю, подошла к нему, откинула куртку в сторону и с силой толкнула парня обеими руками в грудь. Так, что он не удержался и резко опустился на кровать, опираясь кулаками о постель.
Подойдя еще ближе, так, что мои колени касались его колен, я склонилась к Барсу и положила руку на его плечо. Его мышцы тотчас напряглись, стали будто каменные.
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг почувствовала себя так уверенно, как никогда. Будто знала — он мой.
— А может быть, ты все-таки запал на меня? — прошептала я.
Его рука уверенно скользнула по моей талии, коснулась узкой полоски обнаженной кожи — майка была короткой. И у меня перехватило дыхание от восторга. Его ладонь была сухой, жесткой и очень горячей.
— Хочешь проверить кто на кого запал? — хрипло спросил Барс и поймал мои губы, проведя по ним зубами. Это было так необычно и вместе с тем приятно, что я подалась вперед, ближе к нему, отчаянно борясь с желанием обнять. Слабый, едва уловимый аромат ментола и свежести сводили с ума.
— Ты на меня запал, — упрямо повторила я.
— Думаешь?
— Уверена.
Я вернула долг — потерлась носом об его нос, провела губами по к подбородку. Медленно спустилась к его шее, выдыхая на кожу горячее дыхание. Облизнула губы и оставила несколько поцелуев, заставив Барса откинуть голову назад.
— Это запретный прием, синеглазая, — прошептал он.
Он вдруг обхватил меня за талию и потянул к себе. Мы вместе упали на кровать и лежали поперек нее, друг напротив друга. Моя голове покоилась на его вытянутой руке. А он обнимал меня за спину — я чувствовала его ладонь на свой лопатке. Внутри будто фейерверки взрывались.
