Что со мной не так?
Я поцеловала парня в шею вместо того, чтобы целовать в губы. А теперь смотрю на него и улыбаюсь. И хочу обнять в ответ, но не могу позволить себе этого — стесняюсь.
— Что? — шепотом спросил Барс. На его лицо падал солнечный свет, и сейчас он казался каким-то совершенно другим: мягким и нежным.
— Я победила, — ответила я.
— Нет.
— Тогда почему ты обнимаешь меня?
— А почему ты лежишь на моей руке?
— Потому что я так хочу, — улыбнулась я.
— У тебя ямочки, — заметил вдруг Дима. — На щеках. Прикольно.
Наверное, мне нужно было пошутить, что у него ямочки в голове, но не хотелось. Хотелось другого — нежностей и поцелуев. И чтобы губы от них болели, а сердце обволокло трепетом, будто воздушным облаком. И душа чтобы пела…
Я перевела взгляд на постер с парнями и вдруг почувствовала себя неуютно. Блин, они все видели… И до сих пор видят! Такое ощущение, будто бы я их предала. Я попыталась высвободиться от объятия Димы и встать, но он не позволил мне этого.
— Не уходи, синеглазая. Побудь со мной так. Я сам скоро уйду, — вдруг сказал он.
Разве я могла оставить его после таких слов? Нет. Конечно же, нет.
— Просто признай, что ты на меня запал.
— Тебе станет легче?
«Я перестану чувствовать себя ущербной». Но вслух я этого не сказала. Я смотрела в его глаза и видела в них то, чего не видела раньше. То, что всегда лежало на поверхности, но оставалось незамеченным.
Цвет его глаз.
Один — зеленый, другой — карий.
Мы смотрим на людей, но замечаем ли мы то, что действительно важно?
— Твои глаза, — прошептала я.
— Что?
— Они разные.
Его плечи вздрогнули. Но он ничего не сказал. Просто продолжал смотреть на меня своими странными глазами.
— Это так красиво, — улыбнулась я, завороженная ими. — Почему-то я раньше думала, что они у тебя темные.
— Так все думают, — ответил он. — Только один человек заметил.
— Кто?
Ответить он не успел — в прихожей послышались голоса, и мы замолчали.
Романтика испарилась из моего сердца за одно мгновение. А на смену ей пришел страх.
— Они пришли, — прошептала я.
— Кто?
— Мама и отчим. Отпусти меня!
На этот раз он не стал удерживать меня — послушно отпустил и поднялся следом за мной. Я заметалась по комнате. Если Андрей увидит Диму у нас в доме, я не представляю, какой будет скандал.
Щеки вдруг заныли — они все еще помнили пощечины. Мне стало нехорошо. Почему они вернулись так рано?! Должны ведь были приехать вечером!
— Под кровать или в шкаф, — прошипела я.
— Не понял? Что? — изогнул бровь парень.
— Говорю, выбирай, куда спрятаться. В шкаф или под кровать. Отчим не должен тебя видеть. Прости, просто… Просто он придурок. Запретил общаться с тобой.
— Понял.
Ничего больше не говоря, Барс схватил свою кожаную куртку с пола, открыл шкаф и попытался залезть в него. Только шкаф был не слишком вместительным, еще и забитым вещами, а он — большим. Однако в итоге я закрыла дверь, велев ему сидеть тихо, как мышь. А сама вдруг вспомнила, что в прихожей стоят его кроссовки. Но, может быть, они не заметили их? Возможно, у меня есть шанс — если отчим до сих пор не вломился в мою комнату с перекошенной мордой и воплями, значит, еще не заметил.
Глава 41. Приключения в шкафу
Я покинула свою комнату и направилась в прихожую, в которой мама и козел, то есть, отчим, стояли и разговаривали — причем на повышенных тонах. Я даже остановилась, притаившись за углом, чтобы послушать.
— Андрей, это немыслимо! Ты с ума сошел? — жалобно спросила мама. — Повторяю еще раз — мы просто разговаривали с твоим другом!
— Он с тобой заигрывал, — злым голосом ответил отчим. — Я все видел.
— Он рассказывал мне о своем бизнесе! — воскликнула мама.
— Да мне плевать, о чем он тебе говорил, Дана! Лучше признайся — он тебе понравился, да? — В голосе отчима была ревность. Мне почему-то стало не по себе.
— Что ты несешь?!
— Ты ему так мило улыбалась, смеялась, поправляла волосы. Он тебе точно понравился. Я же знаю. Знаю! А сколько он тебе комплиментов сделал за столом, а?
— Я не просила его делать мне комплименты! — выкрикнула мама.
— Но ты благодарила его.
— Потому что это банальная вежливость! Зачем ты его ударил, Андрей?
Ударил? Кого это там козлоотчим ударил? Друга? Потому что ему показалось, что тот флиртует с мамой? Он больной?
— Чтобы знал свое место. На мою женщину никто не может так откровенно пялиться. Для друзей исключения нет.
Я все-таки появилась в прихожей — нужно было понять, что с кроссовками Барса. Хотя, честно сказать, видеть Андрея мне совершенно не хотелось.
— Вы уже приехали? — мастерски сыграла я удивление.
При мне Андрей больше ничего не стал говорить маме. Просто ушел в их комнату. Я бросила взгляд в сторону — белые кроссовки Барса незамеченными остались стоять в сторонке. Видимо, из-за эмоций обычно внимательный отчим их не заметил.
— Что случилось? — спросила я, видя, что на маме лица нет.
Она отвела взгляд в сторону.
— Приехали на дачу к его друзьям, а ему показалось, что один из них… Ну, в общем, заигрывает со мной, — призналась мама тихо. — И ударил его. Они сцепились — их едва разняли.
— Он ненормальный, — прошептала я. — Мам, я тут статьи читала — таких, как Андрей называют абьюзерами, и они…
Мама прижала указательный палец к губам, и я замолчала.
— Не лезь в дела взрослых, дочка.
— Мама!
— И не называй Андрея ненормальным. Мне это не нравится.
На этом мама направилась в спальню — наверное, успокаивать этого ревнивого дурака. А я схватила кроссовки Барса и убежала в свою комнату.
Только я зашла в комнату и кинула кроссовки под кровать, как дверь шкафа распахнулась и из нее выглянул Барс. Он сидел на корточках, потому что не умещался в шкафу во весь рост.
— И долго мне тут сидеть? — спросил Барс недовольно.
— Недолго, — ответила я, прислушиваясь к голосам отчима и мамы. — Я тебя выведу, не переживай. Говори тихо. Вдруг отчим услышит.
— Ты меня уже вывела. Из себя, — фыркнул Барс. Голос, правда, понизил.
— Хватит ныть.
