– Это выписка звонков с моего номера.
– Пожалуйста, прочитайте выделенную строку.
– 21 августа, 2008, 8:58, 4 минуты. Исходящий. 800-555-0199. Компания взаимного страхования «Потомак», – Мэтт поднял глаза. – Не понимаю. Вы пытаетесь сказать, что это я звонил?
– Не я, а этот документ, – Шеннон выглядела веселой, почти торжествующей.
Мэтт прочитал еще раз. 8:58. Может, он ошибся номером. Но 4 минуты?
– Может, я услышал рекламу страхования и позвонил узнать подробности?
Он ничего такого не помнил, но это было год назад. В конце концов, сколько случайных, бездумных вещей он делал каждый день, и не мог вспомнить через неделю, а тут прошел целый год!
– То есть, вы звонили по поводу рекламного объявления?
Мэтт взглянул на Жанин. Она прижала руки ко рту.
– Нет. То есть, может быть. Я не помню, чтобы я туда звонил, и сейчас пытаюсь угадать… Я никогда не слышал об этой компании. Зачем бы мне им звонить?
Шеннон улыбнулась.
– Случайность, но «Потомак» записывает все входящие звонки, – она передала бумаги Эйбу и судье. – Ваша честь, извините, что не предупредила заранее, но мы только вчера узнали об этом звонке и только поздно вечером достали запись.
Мэтт уставился на Эйба с выражением «И что мне теперь делать?», мечтая увидеть у него на лице ответ, что он спасет его, но Эйб читал и хмурился.
– Возражения, мистер Паттерли? – спросил судья.
– Нет, – пробормотал Эйб, не отрываясь от чтения.
Наконец Шеннон протянула бумагу Мэтту. Ему хотелось вырвать листы у нее из рук, но он ждал, даже не взглянул, пока она не попросила его зачитать документ вслух. В заголовке стояли дата, время ожидания (1 минута), длительность вызова (4 минуты), а далее запись:
Имя: анонимно.
Тема: страховка на случай пожара, поджог.
Краткое содержание: Звонивший интересовался, все ли страховки от пожара действуют в случае поджога. Обрадовался, узнав, что покрытие убытков от поджога входит во все наши страховки от пожара, за исключением случаев, когда страхователь лично причастен к планированию либо осуществлению поджога.
Мэтт прочитал спокойно, беспристрастным тоном человека, которого не пытаются обвинить в заговоре по совершению поджога, и поднял глаза, дочитав. Шеннон ничего не говорила, просто смотрела на него, словно ждала, что он первым нарушит молчание. «Я никак с этим не связан», – напомнил он сам себе, а потом сказал:
– Видимо, звонок все же не был связан с объявлением.
Никто не засмеялся.
– Разрешите уточнить, доктор, – сказала Шеннон. – Вы совершали анонимный звонок в компанию, где застрахована «Субмарина Чудес», всего за неделю до взрыва и спрашивали, выплатят ли они компенсацию, если кто-то намеренно ее сожжет, так?
– Определенно нет, – сказал Мэтт.
– Как вы тогда можете объяснить написанное в документе?
Хороший вопрос, только ответа на него нет. Воздух наполнился неприязнью, стал слишком густым, чтобы дышать, он не мог думать.
– Может, это ошибка? Мой номер могли перепутать с чьим-то еще.
Шеннон нарочито кивнула.
– Конечно, это объяснение. Кто-то случайный звонит, по невероятному совпадению и телефонная, и страховая компании неправильно регистрируют номер, и по еще одному невероятному совпадению вы оказываетесь главным свидетелем по делу об убийстве, где, вот уж чудеса, причиной смерти стал поджог. Я правильно вас поняла?
Присяжные захихикали.
– Я знаю только, что я не звонил, – вздохнул Мэтт. – Наверное, кто-то позвонил с моего телефона.
Мэтт ожидал, что Шеннон снова начнет высмеивать его, но она выглядела довольной. Заинтересованной. Она сказала:
– Давайте попробуем разобраться. Звонок был совершен в прошлом августе, в четверг утром, в 8:58. У вас тогда украли телефон?
– Нет.
– Кто-нибудь еще им пользовался? Одолжил, потому что забыл собственный, что-нибудь в этом роде?
– Нет.
– Тогда у кого был доступ к вашему телефону около 8:58 утра?
– Я безусловно был на ГБО. Я никогда не пропускал утренние сеансы. Официально мы начинаем в девять ровно, но могли начать и раньше, если все уже собрались, могли задержаться, если кто-то опаздывал. Это было год назад, я не помню, во сколько мы начали именно в то утро.
– Скажем, вы начали позже, в 9:10. Мог ли кто-то позвонить с вашего телефона без вашего ведома?
Мэтт покачал головой.
– Невозможно. Я либо оставлял телефон в запертой машине, либо клал его в шкафчик прямо перед сеансом.
– А если вы начали раньше времени, допустим, в 8:55? Тогда в 8:58 вы уже в камере со всеми остальными, включая Элизабет. Кто мог воспользоваться вашим телефоном?
Тут Мэтт взглянул на Шеннон. В ее нетерпеливо приподнятых бровях ясно читалось воодушевление, улыбка плясала на губах, и он понял: весь этот допрос был показательным. Она ни секунды не подозревала, что он действительно звонил сам. Она лишь заставила его так подумать, чтобы запутать, чтобы он отчаянно придумал другого подозреваемого и преподнес его ей на блюдечке. Очевидную кандидатуру. Собственно, единственную возможную.
– Во время утренних сеансов в ангаре бывал только Пак, – сказал Мэтт. Никакого секрета в этом не было. Но произнести это вслух – все равно что предательство. Он не мог посмотреть на Пака.
– Таким образом, у Пака Ю был доступ к вашему телефону во время утренних сеансов, которые могли начинаться и до 8:58, когда был совершен звонок. Это верно?
– Да, – ответил Мэтт.
– Доктор Томпсон, означают ли ваши показания, что, должно быть, Пак Ю позвонил в страховую компанию анонимно, с вашего мобильного телефона, чтобы спросить, выплатит ли компания компенсацию в случае, если кто-то еще подожжет его имущество, что и случилось несколькими днями позже? Это точный пересказ?
При такой формулировке Мэтту отчаянно хотелось ответить: «Нет, Пак этого не делал. Это Элизабет, а вы используете какой-то дурацкий звонок, чтобы заявить… что Пак сам взорвал дело своей жизни? Убил пациентов ради денег? Это смешно».
Мэтт видел Пака на пожаре, видел, с каким отчаянием тот спасал пациентов, не обращая внимания на возможные травмы и смерть. Но сейчас его захлестнуло облегчение от того, что основной мишенью стал Пак, а не он сам. Мэтт уважал Пака, твердо верил в его невиновность, мечтал увидеть, как Элизабет будет наказана, но облегчение поглотило, подавило, смыло все остальные чувства. К тому же, если сейчас в ответ он согласится, это будет лишь логичным продолжением всего, что он сегодня уже признал. Он же не говорит, что Пак сделал поджог. От звонка до взрыва еще четыре тысячи шагов.
