– Может, она и впрямь никого не надувает, но все равно меня
берет сомнение… Как думаешь, может, она знала о своем происхождении и просто
скрывала это от мистера Шелби, а он не догадывался о ее осведомленности?
Мейсон покачал головой:
– Провалиться мне на этом месте, если я знаю, Пол… Но… а что
думает по этому поводу Делла?
Делла погрозила пальцем:
– Своего мнения я вам не скажу.
– А у тебя таковое имеется?
– Да.
– Почему же ты не хочешь высказать его вслух?
– Потому что я не имею достаточных оснований. Это всего лишь
женская интуиция.
– Как знаешь… Мы, во всяком случае, изо всех сил стараемся
помочь ей. Конечно, ей еще придется попереживать, но, я считаю, все кончится
благополучно. Скажи, Пол, какого врача назначил суд?
– Этого я еще не выяснил, но как только…
Ему не дал договорить телефонный звонок.
Делла подняла трубку:
– Это тебя, Пол. Звонят из твоей конторы.
Пол взял трубку, послушал и попросил:
– Повторите-ка мне еще раз это имя. Понятно. Спасибо.
Он положил на место трубку и повернулся к адвокату:
– О’кей, Перри, теперь я могу ответить: суд назначил в
качестве эксперта доктора Грантланда Олма.
Делла Стрит немедленно принялась листать телефонную книжку и
через минуту уже смогла сообщить дополнительные сведения:
– Его адрес: Центральное здание, 602, а телефон – Лейвин
3681.
– И, – сказал Мейсон, – любая попытка на него повлиять
разъярит почтенного доктора, но я не вижу препятствий к тому, чтобы мне как
адвокату не повидаться с Горасом Шелби прежде врача.
– У тебя нет ни малейшего шанса, – покачал головой Пол
Дрейк.
Мейсон подмигнул:
– Если они его держат взаперти решительно от всех друзей,
про это тоже полезно узнать. – Он посмотрел на часы: – Почти наверняка доктор у
себя в конторе. Вряд ли он захочет осматривать Шелби раньше завтрашнего утра.
Позвони-ка его старшей сестре, Делла.
– Старшей сестре?
– Ну да. У врачей вместо секретарш бывают старшие сестры.
Делла Стрит поколдовала над телефоном и кивнула адвокату.
– Алло, это Перри Мейсон, адвокат, я очень хотел бы
поговорить с доктором Олмом. Если это невозможно, тогда я бы просто хотел
задать ему вопрос, на который ему легко будет ответить. Дело крайне срочное.
Женский голос на другом конце провода сказал:
– Я его старшая сестра. Может быть, вы соблаговолите задать
этот вопрос мне, поскольку доктор очень занят и освободится не скоро?
– Я ведь не ошибаюсь, доктору Олму поручено судом осмотреть
Гораса Шелби до начала судебного заседания, которое должно состояться…
– Я уверена, что доктор не станет разговаривать ни с вами,
ни с кем другим по этому вопросу!
– Я этого и не хочу. Меня просто интересует, не нарушу ли я
планов доктора, если сейчас поеду навестить мистера Шелби в санаторий
«Гудвилл»?
– Вне всякого сомнения, он не будет против. Но при условии,
что вы ничем не расстроите и не встревожите больного. Вы ведь один из адвокатов
по делу?
– Да.
– Постарайтесь не волновать его, он легковозбудим.
– Благодарю вас, вы очень внимательны… Кстати, в какой
палате он находится?
– По-моему, он лежит в изоляторе. Сейчас посмотрю…
Совершенно верно, бокс 17.
– Еще раз большое спасибо.
– Не за что.
– Не забудьте передать доктору, что я звонил.
– Непременно.
Мейсон повесил трубку улыбаясь:
– Если тебе нужны сведения, то самое правильное –
действовать открыто.
Дрейк расхохотался:
– Хороший частный детектив раздобыл бы тебе информацию через
двое суток при оплате пятьдесят долларов в день… Мне поехать с тобой, Перри?
– Нет, мне думается, лучше ехать одному.
– Знаешь, в таких местах служащие не отличаются любезностью.
– В определенных ситуациях и я не ягненок, – хмыкнул Перри
Мейсон.
Глава 7
Санаторий «Гудвилл» и дом отдыха в Эль-Мираре представляли
собой сочетание бывшего мотеля и старинного трехэтажного особняка с большим
участком.
Теперь они были окружены деревянным забором, причем на окнах
мотеля и на первом этаже большого здания имелись либо замысловатые железные
украшения-решетки, либо самые обычные, набитые крест-накрест доски.
Перри Мейсон оглядел все это, немного подумал, затем, не
таясь, прошел сквозь ворота по широкой подъездной дороге к парадной двери, над
которой красовалась надпись: «Администрация».
Объявление сбоку было менее импозантным: «Требуется молодая
особа с покладистым характером для общих работ». Мейсон несколько удивился
подобной формулировке, потом решил, что это писала не женщина. Аналогичное
объявление было приклеено сбоку на оконном стекле. Написаны они оба были от
руки, и Мейсон сообразил, что в данном учреждении кадры поломоек и уборщиц не
задерживаются, а найти замену нелегко.
Мейсон вошел в контору.
Длинная стойка делила помещение пополам. С внутренней
стороны находились коммутатор и стул. По другую сторону – стол, заваленный
бумагами, старенький вращающийся стул и два простых кресла с прямыми спинками.
Тут же – нечто вроде стеллажа с ячейками для почты, над которыми были написаны
номера комнат.
На коммутаторе горела лампочка и что-то гудело – кто-то
пытался прозвониться в пансионат.
Мейсон подошел к стойке.
Из двери, находившейся в дальней стороне помещения,
торопливо вышла женщина средних лет. Едва взглянув на Мейсона, она поспешила к
коммутатору и надела наушники:
– Алло… Санаторий «Гудвилл».
Послушав немного, она ответила:
– Его еще нет. Я предупредила секретаря. Он зайдет, как
только вернется… Нет, я не могу сказать, когда он вернется… Да, он вам
позвонит, доктор… Сразу же, как вернется. До свидания.
Она вытащила штекер и как-то неохотно повернулась к
адвокату:
– А вам что нужно?
– У вас здесь находится Горас Шелби…
