– Значит, еда оставалась. И он обещал спустить ее в унитаз?
– Да.
– Если на это посмотреть с точки зрения полиции, то они
непременно скажут, что остатки пищи в унитаз спускали вы сами, дабы уничтожить
вещественные доказательства. Но этого вам показалось мало, и вы даже вымыли
картонки горячей водой… Ведь именно так вы велели поступить вашему дяде?
– Да.
– Этого и завещания, написанного им в вашу пользу, может
оказаться достаточно, чтобы оставшуюся жизнь вы посвятили каторжным работам.
Раздался условный стук Дрейка. Его впустила Делла Стрит.
Дрейк выглядел озабоченным.
– Очень плохо, Пол? – спросил Мейсон.
– Очень.
– Давай рассказывай.
– Кто-то из номера двадцать два уходил ужинать.
Возвратившись к себе, он почувствовал, что из соседнего номера пахнет газом.
Поставили в известность управляющего мотелем. Он принес запасной ключ и вошел в
помещение. Запах чуть не свалил его с ног. Он распахнул дверь, добежал до окон,
устроил сквозняк и вытащил бездыханное тело мужчины наружу. Позвонил в полицию.
Полиция приехала и попробовала привести несчастного в чувство. Но ничего не
получилось.
– Почему они говорят так уверенно об убийстве, а не о
самоубийстве? – спросил Мейсон.
– Газовая печка вентилируется. Кто-то отвинтил подводящую
трубу, так что газ выходил прямо в комнату. Этот человек ел китайские блюда.
Доктор, приехавший вместе с помощником коронера, заподозрил барбитураты. Он
быстро произвел обследование. Очевидно, в пищу подмешали снотворное. Мне
кажется, что нашли наркотики в ванной.
Мейсон взглянул на Дафнию Шелби. Она не смела поднять глаза.
– Вы никуда не выходили, покуда ужинали этими китайскими
кушаньями?
– Я ушла до того, как он кончил есть.
– Давали ли вы ему какие-нибудь препараты?
– Я… я не знаю.
– То есть как это не знаете?
– Я же вам говорила, что он совершенно не мог спать без
снотворного. Он настолько к ним привык, что они стали ему необходимы. Я это
знала, так что, когда я уходила, я оставила ему специальные пилюли.
– Где вы их взяли?
– Мне их дал врач, тот же самый, который наблюдает дядю
Гораса. Помните, я говорила вам, что, уезжая, жутко нервничала? Тогда этот доктор
дал мне какое-то снотворное на случай бессонницы. Но мне оно не потребовалось.
С того момента, как я взошла на палубу судна, все мои волнения улеглись, я
спала как убитая. Я подумала, что дяде Горасу не уснуть без лекарства, ну и
дала ему свои таблетки.
– Вот и получается, что вы сделали все, чтобы вас обвинили в
убийстве первой степени.
Заговорил Дрейк:
– Владелица мотеля заподозрила, что дело нечисто. Она
сказала, что номер снимала какая-то молодая особа для своего дяди, который, как
та объяснила, прибудет позднее. На всякий случай она записала номер новенького
«Форда», на котором эта особа приехала.
Мейсон повернулся к Дафнии:
– Видите, как все просто?
Пол Дрейк мотнул головой, давая знак Мейсону, что хочет
потолковать с ним с глазу на глаз.
– Прошу простить, – сказал Мейсон, отходя с детективом в
дальний угол комнаты.
Дрейк заговорил почти шепотом:
– Послушай, Перри, ты попался, потому что твоя клиентка
выдала себя с головой… В то самое мгновение, как она предъявит завещание, она
сама себя уличит в убийстве. Эта девушка отнюдь не милое, любящее, невинное
создание. Она весьма умна, находчива и решительна. Она обнаружила своего дядю,
увезла его из этого учреждения… Она сообразила, что им не стоит останавливаться
в одном мотеле, и сняла номер в другом. Все, что она делает, говорит о ее
сообразительности и изобретательности. Она узнала, что в действительности не
является родственницей Гораса Шелби, то есть не может претендовать на его
деньги без завещания. Что же она делает? Увозит его из-под надзора властей,
заставляет написать завещание, после чего бедняга быстренько отдает богу душу.
Так вот, если ты хочешь забыть про это завещание, я про него тоже забуду.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Мейсон.
– Это самый сильный и убедительный аргумент против нее.
Советую тебе, возьми и сожги это проклятое завещание. Убеди ее, чтобы она
никому про него даже не заикалась. И тогда, возможно, тебе удастся что-то
сделать.
Мейсон покачал головой.
– Почему нет? Ведь я тоже страшно рискую. У меня могут
отобрать лицензию на частную практику, но я все же хочу дать твоей клиентке
шанс.
– Дело не в этом, Пол. Прежде всего, как юрист, я никогда не
позволю себе подтасовывать свидетельские показания. Да и ты, официальный
детектив, тоже не имеешь права обманывать правосудие. Во-вторых, я давно
убедился, что любая правда является самым сильным оружием в арсенале защитника.
Беда состоит в том, что адвокаты часто сами не знают правды. Они оперируют
полуправдой, узнанной ими из свидетельских показаний и от своих клиентов. Коль
скоро дело касается нас, мы…
Мейсон резко оборвал свой монолог, услышав тяжелые шаги по
деревянным ступенькам мотеля. Тут же раздался требовательный стук в дверь.
– Позвольте мне, Дафния, – сказал Мейсон, прошел через всю
комнату и отворил дверь.
На пороге стоял лейтенант Трэгг, за которым виднелась фигура
полицейского в форме.
Лейтенант не сумел скрыть своего удивления.
– Какого дьявола вы тут делаете? – воскликнул он.
– Разговариваю со своей клиенткой.
– Если ваша клиентка – владелица новенького «Форда»,
стоящего перед коттеджем, ей действительно нужен защитник! – сказал лейтенант
Трэгг.
– Входите же! – пригласил Мейсон. – Дафния, это лейтенант
Трэгг из криминальной полиции. Лейтенант Трэгг, а это Дафния Шелби.
– Ого! Вижу свет в конце тоннеля. В штабе мне говорили, что
они разыскивают Гораса Шелби, которого увезли из санатория «Гудвилл» в
нарушение постановления суда.
Трэгг повернулся к своему спутнику:
– Приведите женщину. Посмотрим, опознает ли она мисс Шелби.
На крыльце снова раздались шаги, и офицер ввел в комнату
женщину.
– Посмотрите хорошенько, – предложил Трэгг, – не узнаете ли
вы кого-нибудь среди присутствующих здесь людей?
Женщина сразу же указала на Дафнию:
– Как же, вот эта молодая особа сняла у нас двадцать первый
номер. Она сказала, что его будет занимать ее дядя.
