– Ну и что?
– Она ответила, что после моего отъезда многое узнала про
меня, и что ее мужа назначили опекуном Гораса Шелби, и что он намерен
действительно приумножать это состояние и оберегать его от того, чтобы его
разбазаривали и тратили впустую. Она заявила, что располагает доказательствами
того, что я собираюсь обвести дядю Гораса вокруг пальца и обобрать его, что я
была настолько жадной, что обворовывала его и в большом, и в малом, и что
дядина экономка, спевшись со мной, помогала мне в этом. Хорошо еще, хоть ее бог
прибрал, а то бы вдвоем мы пустили дядю Гораса по миру давным-давно.
– Что потом?
– Я устроила кошмарную сцену. Я не могла спокойно
выслушивать все эти ужасные обвинения, которые она мне предъявляла. Я
повернулась к ней спиной и кинулась прочь, а она закричала вслед, чтобы к
завтрашнему вечеру моих вещей в доме не было, в противном случае она
собственноручно вышвырнет их на улицу.
– Дальше?
– Боюсь, что со мной случилась истерика. Я… единственное,
что я могла придумать, – это как можно скорее вернуться к вам, потому что…
потому что произошло нечто страшное.
Теперь я понимаю, что все это было подстроено, что они
оседлали дядю Гораса, воспользовались его щедростью и доверчивостью, а меня
специально услали на три месяца из дома под предлогом необходимости отдохнуть.
После моего отъезда они наверняка начали устанавливать свои порядки, изводили
дядю Гораса, раздражали его, и у него лопнуло терпение. Жалея меня, дядя Горас
ничего про это не писал, ему хотелось, чтобы я действительно хорошо провела
время.
Мейсон хмурился в задумчивости.
– Тот факт, что ваш дядя послал вам этот чек, показывает,
что он полагал, будто у него времени гораздо больше, чем было на самом деле.
Или же надеялся, что назад вы полетите самолетом. Так или иначе, но в
решительную атаку на него пошли куда раньше, чем он ожидал, и, как я понимаю,
сумели добиться судебного решения.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Делла, позвони-ка судебному исполнителю и узнай, в каком
районе позавчера или два дня назад слушалось дело Шелби, у какого судьи и
положение дел на данный момент.
Затем наступила очередь Пола Дрейка.
– Пол, а тебе поручается выяснить, где сейчас находится
Горас Шелби. Полагаю, они вывезли его санитарной машиной. У них должен быть
врач, не обязательно посвященный в их планы, и они наверняка использовали
какой-то наркотик.
После этого снова вопрос к Дафнии:
– Скажите, ваша тетка или ее муж имеют какое-нибудь
представление о медицине?
– Да, у тети Элины есть диплом медицинской сестры.
– Понятно.
Мейсон становился все мрачнее.
– Существуют такие препараты, которые способны успокоить
пожилого человека, если он находится в слишком возбужденном состоянии, но есть
и такие, которые, наоборот, усиливают стрессы. Боюсь, Дафния, что он пал
жертвой хитроумного заговора… Вы знаете, каково состояние вашего дядюшки?
Она пожала плечами:
– Миллион долларов как минимум. Возможно, больше, учитывая
стоимость недвижимости, все акции и облигации.
Мейсон о чем-то задумался:
– Пол, я хочу, чтобы ты узнал еще кое-что. Мне помнится, у
тебя есть кое-какие знакомства в банковских кругах. Подробной информации ты не
получишь, но сведения общего плана сумеешь выудить. Я имею в виду то, что у них
сообщается всем работникам… Меня интересует судьба счетов Гораса Шелби.
Делла, выходившая звонить в соседнее помещение, явилась с
известиями:
– Судебное решение о назначении Бордена Финчли опекуном
состояния Гораса Шелби было вынесено судьей Пеллингером позавчера. Борден
Финчли подписал обязательство и сразу же вступил в свои права.
– Хорошо, – сказал Мейсон, поглядывая на часы. – Мне
известно, что секретарь Пеллингера задерживается всегда до половины первого.
Позвони ему и спроси, сможет ли судья Пеллингер принять меня в половине
второго. Если нет, то пусть назначит удобное ему время, но только я должен
увидеть его до того, как он отправится на вечернее заседание. Скажи, что это
крайне важно.
Делла занялась телефонными переговорами и вскоре выяснила,
что судья придет только к самому началу заседания, но если Перри Мейсон
подъедет без четверти два, то он сможет на несколько минут увидеть судью. Судья
сегодня завтракает с кем-то и поэтому задержится с перерыва.
– Ладно, я его поймаю, – сказал Мейсон.
Он повернулся и увидел сразу осунувшееся личико убитой горем
Дафнии.
– Где ваши вещи? – спросил он.
– В такси. Я оставила их в багажнике, потому что положить
некуда… Все эти камеры хранения ужасно дорогие. А я и так живу на одолженные у
вас деньги, своих у меня ни цента.
– Это ерунда. Мы временно позаботимся о вас.
– Я… Мне придется подыскать себе где-нибудь работу, но все
это свалилось на меня так неожиданно…
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Делла, отправляйся с мисс Шелби и разыщи для нее комнатку
в каком-нибудь тихом отеле, подальше от центра. Возьми в кассе долларов двести,
пусть у нее будет достаточно денег на личные нужды.
– Ох, мистер Мейсон, я не могу принять от вас эти деньги. Я
не хочу быть… попрошайкой.
Мейсон улыбнулся:
– Перестаньте плакать, Дафния. Если бы все попрошайки были
такими очаровательными, как вы, мы бы жили в удивительном мире… Но вы вовсе не
попрошайка, вы моя клиентка, а я ваш адвокат.
– Но я ведь не могу вам ничего заплатить. А судя по тому,
как обстоят дела, вряд ли я смогу и в дальнейшем… Скажите, если дядя Горас
оставил завещание в мою пользу, а они нашли его и просто сожгли, что можно
сделать?
Мейсон напрягся:
– Возможно, и ничего, если только вам не удастся доказать,
что такое завещание на самом деле существовало, что ваш дядя написал подобное
завещание.
– Он говорил мне, что собирается.
– Судя по его письму, он этого еще не сделал. Мне кажется,
Дафния, вам надо быть готовой к худшему. Повторяю, вы стали жертвой весьма
хитрого, хотя и банального, заговора. У богатых всегда есть родственники,
близкие и не очень. Последние являются к ним в дом, поселяются там,
отделываются от дорогих старику людей, затем, пользуясь их отсутствием,
заявляют, что богач «впал в детство», что он легко может стать жертвой
беспринципных и наглых людей. Всеми правдами и неправдами они добиваются, чтобы
их назначили опекунами, уничтожают, если находят, компрометирующие их документы
и автоматически становятся законными наследниками… Все это старо, как мир.
