– Одну минуточку, – прервал его судья. – Вы сказали, что
обвиняемая считала себя племянницей Гораса Шелби?
– Совершенно верно, ваша честь. Сейчас, с вашего разрешения,
я перехожу к этому моменту.
– Пожалуйста, суд хотел бы разобраться в столь необычной
ситуации.
– Финчли посоветовали, чтобы обвиняемая уехала на три
месяца, сказав, что за время ее отсутствия они позаботятся о Горасе Шелби и
займутся домашним хозяйством. Обвиняемая нуждалась в отдыхе, так как, мы должны
с этим согласиться, она ревностно относилась к своим обязанностям по уходу за
человеком, которого считала своим дядей. Обвиняемой была выдана большая сумма, чтобы
она могла совершить морскую поездку в Азию, рассчитанную на три месяца, как я
уже говорил. Во время ее отсутствия Финчли узнали, что Горас Шелби не только
намеревался сделать ее своей единственной наследницей по завещанию, но и давал
ей огромные деньги и был готов давать и впредь.
– Выражайтесь точнее. Что вы называете «огромными деньгами»?
– спросил судья.
– Последней суммой, которая и принудила чету Финчли принять
законные меры защиты, был чек на сто двадцать пять тысяч долларов.
– На сколько? – переспросил судья.
– Сто двадцать пять тысяч, – повторил Мошел.
– Была ли эта девушка его племянницей?
– Нет, ваша честь. Между ними не существует кровного
родства. Она была дочерью экономки Гораса Шелби, появившейся в результате
мимолетной связи на другом конце континента. Однако я должен указать, что
обвиняемая была абсолютно уверена, что Горас Шелби – ее дядя. Он сам приучил ее
к этой мысли.
– А мать?
– Она умерла сравнительно недавно. Она работала у Гораса
Шелби на протяжении почти двадцати лет. Финчли установили, что Горас Шелби впал
в детство, что он совершенно неверно представляет себе свои обязанности по
отношению к обвиняемой, что обвиняемая ведет дело к тому, что этот весьма
пожилой человек может оказаться без единого цента. А когда Финчли узнали, что
Горас Шелби намеревается послать этой особе чек на сто двадцать пять тысяч
долларов, они отправились в суд и попросили назначить ему опекуна.
– Это вполне понятно, – сказал судья, с любопытством
поглядывая на Дафнию.
– Когда Дафния возвратилась из Азии, – продолжал Мошел, – и
узнала, что состояние, которое она рассчитывала в скором времени получить,
стало для нее недосягаемым, она впала в ярость. Горас Шелби, надо сказать, был
помещен своими родственниками в санаторий на излечение. Дафния Шелби поступила
на работу в это учреждение под другим именем и в первый же день помогла Горасу
Шелби тайно бежать оттуда. Она поместила его в мотель «Северные огни», в
двадцать первом номере. С этого времени никто из настоящих родственников Гораса
Шелби не видел и не слышал о нем. Полиция не сумела его найти… С помощью
обвиняемой Горас Шелби исчез после того, как написал завещание, оставив ей все
свое состояние. Более того, обманным путем, во время, назначенное судом для
опеки, обвиняемая ухитрилась получить из банка пятьдесят тысяч долларов со
счета Гораса Шелби. Убитый, Бослей Камерон, он же Ральф Экветер, был другом
семьи Финчли и в качестве такового был в курсе происходящего. Кажется, Экветеру
удалось каким-то образом выследить Гораса Шелби в мотеле «Северные огни».
Свидетельские показания докажут, что обвиняемой удалось заманить Экветера в
комнату, занимаемую Горасом Шелби, почти сразу же после того, как сам Горас
Шелби уехал из мотеля.
Обвиняемая отправилась в ближайший китайский ресторан,
купила еду в картонных коробках и принесла все это в номер. Затем она растерла
снотворное в высоком стакане, использовав в качестве пестика футляр от зубной
щетки, и подсыпала получившийся порошок в блюда, предложенные ею Экветеру.
После того как Экветер заснул, она отсоединила трубу, по которой в комнату стал
поступать газ, постепенно он начал скапливаться в комнате. Тело Экветера было
найдено, когда обитатели соседнего номера почувствовали запах газа. Он к этому
времени был уже мертв. Смерть наступила в результате отравления газом, но
задохнувшийся предварительно был одурманен барбитуратом. Затем эта молодая
женщина отправилась в отель «Холлендер-Хис», а когда полиция обнаружила ее там,
она поспешно проглотила несколько таблеток снотворного – того же состава,
которым был усыплен Ральф Экветер, рассказав неправдоподобную историю о том,
как ей кто-то подсыпал яд в шоколад, который она пила в кафе. Очевидно, целью
последнего поступка было убедить полицию в том, что яд Ральфу Экветеру подсыпал
кто-то третий.
Теперь я хотел бы обратить внимание суда на то, что данное
дело рассматривается сейчас в рамках постановления Верховного суда,
направленного на защиту прав подследственных, однако невероятно усложняющего
обязанности прокурора и полиции.
Эта молодая женщина отказывается нам помогать. Она
отказывается отвечать на любые вопросы, если при этом нет ее адвоката. Ее
адвокат посоветовал ей не делать никаких заявлений по ключевым моментам
следствия, и в результате нам не оставалось ничего иного, как передать дело в
суд с теми немногими данными, которыми мы располагаем. Мы в данное время
намерены только показать, что было совершено преступление и что у нас есть
серьезные основания полагать, что оно совершено обвиняемой. В этом случае суд
обязан передать его на рассмотрение в суд высшей инстанции.
Мошел опустился в кресло.
Заговорил судья:
– Если представленные обвинением доказательства окажутся
убедительными, дело, без всякого сомнения, будет передано в суд присяжных. Что
касается недовольства, выраженного помощником прокурора, то мы не уполномочены
отменять или изменять законы, принятые вышестоящими судебными органами.
Слушание дела продолжается.
– Могу ли я теперь сделать заявление? – поднялся с места
Перри Мейсон.
– Да, конечно, если вы того желаете, хотя это идет вразрез
со всеми правилами, – буркнул судья Кайл.
Мейсон заговорил:
– Свидетельские показания докажут, что Финчли на протяжении
многих лет не интересовались Горасом Шелби. Однако, когда они узнали, что
мистер Шелби стал состоятельным человеком, они приехали к нему с визитом.
Выяснив, что Шелби составил или же намеревается составить завещание в пользу
подзащитной, передающее ей все состояние, они поспешно отправили девушку на
Восток и за три месяца, пока Горас Шелби находился в их руках, довели его до
крайнего нервного истощения. Узнав об их намерениях отправить его в санаторий,
Шелби пытается получить хотя бы часть своих денег наличными, чтобы, располагая
этой суммой, оспаривать дело, если они действительно обратятся в суд. Поэтому
он просит мою подзащитную получить для него эти деньги.
Она попыталась это сделать, но не смогла, так как суд уже
назначил опекуна над состоянием Шелби. Что касается тех пятидесяти тысяч
долларов, которые, как старался убедить суд прокурор, подзащитная якобы
получила обманным путем, я должен официально заявить, что эти деньги были
получены совершенно законно, благодаря моей помощи. Получив деньги, подзащитная
передала большую часть этой суммы Горасу Шелби, чтобы он имел возможность
распоряжаться ими по собственному усмотрению. Мы намерены доказать, что Ральф
Экветер был профессиональным игроком, сильно задолжавшим другим игрокам. Финчли
же, в свою очередь, был должен ему, и поэтому Экветер всячески нажимал на него,
требуя, чтобы Борден Финчли использовал свое родство и связи с Горасом Шелби и
немедленно получил от него деньги. Мы намереваемся доказать, хотя бы с помощью
косвенных улик, что Ральф Экветер узнал, где находился Горас Шелби, и стал требовать
от последнего значительную сумму денег, угрожая в противном случае вернуть его
в санаторий.
