– Теперь вы составили такое завещание?
– Да.
– Оно было написано вами по вашей доброй воле, без
постороннего нажима?
– Да.
– Вас содержали в санатории «Гудвилл»?
– Да, сэр.
– Добровольно или против вашего желания?
– Насильно.
– Что произошло дальше?
– Дафния меня освободила.
– А потом?
В этот момент Дафния не выдержала и тихонько заплакала. В
зале стояла мертвая тишина, ощутимая почти физически.
Горас Шелби подробно описал, как его держали в санатории,
как он оттуда бежал, поселился в мотеле «Северные огни», затем визит Ральфа
Экветера, его требования, каким образом он усыпил его, а потом украл его
машину.
Гамильтон Бергер время от времени тихо переговаривался со
своим помощником.
Наконец Мейсон повернулся к представителю обвинения:
– Желаете допросить свидетеля?
Гамильтон Бергер сказал:
– Если суд разрешит, это заявление застало нас врасплох.
Сейчас уже почти полдень, мы бы попросили сделать перерыв до двух часов, чтобы
подготовиться к допросу.
– Хорошо, – сказал судья Кайл. – Суд объявляет перерыв до
двух часов дня.
Судья Кайл вышел из зала.
Горас Шелби поспешил к Дафнии, крепко обнял ее. Дафния
плакала и смеялась одновременно. Репортеры, не ожидавшие столь драматического
поворота событий, побежали к телефонам. К Перри Мейсону подошел Пол Дрейк.
– Происходит что-то непонятное, Перри, – заговорил он тихим
голосом.
– Что?
– Во время утреннего перерыва, после того как лейтенант
Трэгг дал показания, Борден Финчли заторопился к своей машине. Он сел в нее,
доехал до пустыря, густо поросшего сорняком, огляделся, проверяя, не видит ли
кто, что он делает, достал из-под переднего сиденья гаечный ключ, вылез из
машины, походил по траве и незаметно выбросил инструмент.
– Твой человек следил за ним?
– Да.
– Он отыскал этот ключ?
– Нет еще, у него не было времени, он продолжал следить за
Борденом Финчли.
– А что тот сделал потом?
– Снова сел в машину и вернулся в суд на оставшуюся часть
заседания.
Мейсон подошел к лейтенанту Трэггу, который разговаривал с
одним из репортеров.
– Не могли бы вы уделить мне минуту внимания, лейтенант? –
спросил он.
– Конечно, – сказал Трэгг и отошел с адвокатом в угол
комнаты.
Мейсон сказал:
– Сегодня утром вы довольно опрометчиво показали, что это
была та же самая труба.
– Ох, Перри, ну что вы придираетесь к таким пустякам? Вы
знаете и я знаю, что это одна и та же труба. Конечно, я не просидел подле нее
целую ночь, так что, формально говоря, я не могу присягнуть, что она та же
самая, и я не расписался на ней, но я имел возможность опознать ее и опознал.
– Вы ошиблись, – сказал Мейсон.
Трэгг прищурил глаза:
– Что вы хотите сказать?
– Ту секцию трубы я вынул, подложив под щеки гаечного ключа
замшу, и заменил ее другой, на которой дефектным инструментом специально
сделаны зазубрины.
Трэгг вспыхнул:
– Вы понимаете, что вы говорите, Мейсон?
– Полагаю, что да.
– Вы уничтожили вещественное доказательство в деле об
убийстве.
– Ничего подобного. Вот тот кусок трубы, который я оттуда
забрал. Истинное вещественное доказательство. Если она, по вашему мнению,
представляет интерес для следствия, то вот этот кусок. Я сохранил его в
целости.
По глазам Трэгга было видно, что он не находит слов от
ярости.
– Понимаете, – продолжал Мейсон с самым невозмутимым видом,
– я все это проделал для того, чтобы тот человек, который в действительности
отвинтил газовую трубу, убедился, что на его гаечном ключе имеется зазубрина,
которая оставила вполне ясные отметины на трубе. К вашему сведению, во время
утреннего перерыва Борден Финчли на своей машине поехал на пустырь и выбросил
гаечный ключ в сорняки, а после этого возвратился в суд.
Теперь, если я вызову Бордена Финчли в качестве свидетеля и
преподнесу ему эти вещи, я сумею от него добиться необходимого признания. Но
тогда полиция будет выглядеть весьма бледно. С другой стороны, если вы сами
приметесь за него за эти два часа перерыва, никак не намекая ему, что эти
отметины на трубе дутые, то к началу заседания вы сумеете добиться от него
признания. Вы весьма искусны в подобных делах. И в этом случае никому не
потребуется знать, что труба заменена: полиции достанутся все лавры за
раскрытие преступления. Гамильтон Бергер закроет дело против Дафнии Шелби, мы
станем свидетелями счастливого семейного торжества и…
– Где этот пустырь, куда он забросил свой гаечный ключ?
Перри Мейсон поманил пальцем Пола Дрейка:
– Пол, позови своего человека, который следил за Борденом
Финчли, пусть он работает вместе с лейтенантом Трэггом.
Адвокат отвернулся, улыбнулся Дафнии и сказал:
– Увидимся после ленча, Дафния.
Дафния, руки которой обвивали шею Гораса Шелби, посмотрела
на него сквозь слезы.
Мейсон подмигнул Делле Стрит:
– Самое время нам удалиться.
Глава 20
Когда в два часа суд возобновил свою работу, Гамильтон
Бергер встал и обратился к судье Кайлу:
– С разрешения суда обвинение желает сделать весьма важное
заявление.
– Пожалуйста.
– Благодаря блестящей работе полиции, в частности отдела
расследования умышленных убийств во главе с лейтенантом Трэггом, – торжественно
произнес Гамильтон Бергер, – убийство раскрыто, полиция получила письменное
признание Бордена Финчли.
Изложу вкратце ход событий. Борден Финчли обнаружил Ральфа
Экветера в бессознательном состоянии при таких обстоятельствах, что он
посчитал, что не только сумеет безнаказанно разъединить газовую трубу и
отравить Экветера, но и свалить вину за это преступление на Гораса Шелби.
Своим извращенным умом он просчитал, что если Шелби будет
казнен за убийство, то он останется единственным наследником. Однако его
основной целью было отделаться от Ральфа Экветера, который требовал у него
возвращения крупного карточного долга.
