— Вы любите, чтобы последнее слово было за вами, не так ли, милорд?
— Люблю, — усмехнулся он.
Алекс, как подметил его отец, смотрел на Джоанну, и лицо его выражало полный восторг. Мак-Кечни отвел его в сторону, чтобы он не вертелся под ногами у поздравляющих, но малыш снова протиснулся поближе к Джоанне.
Итак, его невеста покорила его сына в несколько минут. Сколько же времени потребуется ему, чтобы завоевать ее сердце? Глупый вопрос. Какое ему дело до ее чувств к нему? Брак закрепил за ним эту землю. Вот и все. Только это имеет значение.
Солдаты из обоих кланов один за другим выступали вперед, чтобы представиться Джоанне и принести поздравления своему лаэрду. За ними следовали женщины. Одна юная рыжеволосая девушка, назвавшаяся Лилой, из маклоринского клана, вручила Джоанне красивый букет пурпурных и белых цветов. Новобрачная поблагодарила дарительницу и хотела было присоединить ее букет к тем цветам, которые сжимала в другой руке, но, взглянув на них, увидела, что ее букет, подаренный отцом Мак-Кечни, весь осыпался. Она прыснула: неужели она во все время венчания держала в руке пучок голых стеблей?
Наконец представления завершились. Женщины принялись проворно сновать по двору, разнося подносы с едой по столам, за которыми собирались мужчины. Габриэль углубился в разговор с двумя маклоринскими солдатами.
Джоанна повернулась к Колуму и Киту.
— Там, на нижнем лугу, пасется шестерка лошадей, — начала она.
— Одна лошадка пусть будет моей! — выпалил Алекс, вертевшийся рядом.
Мак-Бейн услышал возглас сына и обернулся посмотреть на Джоанну.
— Твоей будет та, какую ты оседлаешь, — ответил он мальчику.
Джоанна не обратила внимания на это замечание мужа и продолжала разговор с солдатами:
— Это мой свадебный подарок супругу… и Алексу, — поспешно прибавила она. — Не отправите ли вы кого-нибудь привести их?
Солдаты, поклонившись, удалились, чтобы присмотреть за выполнением приказания. Алекс подергал Джоанну за фату.
— А тебе папа сделал подарок? На вопрос ответил его отец:
— Нет, Алекс, не сделал. Она возразила.
— Да, Алекс, сделал.
— Что же он тебе дал? — спросил малыш. Мак-Бейну тоже любопытно было узнать, что же он ей такое подарил. Она улыбалась Алексу.
— Он дал мне сына.
Это заявление застигло Мак-Бейна врасплох. А мальчик не совсем понял, что она имеет в виду.
— Но я папин сын, — заявил он и указал на отца, чтобы не было никаких недоразумений.
— Разумеется, — согласилась Джоанна. Мальчик улыбнулся:
— А сын лучше шестерки лошадей?
— Конечно.
— И даже лучше сотни?
— Да.
Уверившись в своей важности, Алекс гордо посмотрел вокруг.
— Сколько же тебе лет? — спросила Джоанна. Малыш открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. По его озадаченному виду Джоанна поняла, что он не знает этого. Она повернулась к мужу. Тот пожал плечами, по-видимому, тоже не знал. Это ужаснуло ее:
— Вы не знаете возраста вашего сына?
— Он молод, — ответил Мак-Бейн.
Алекс тут же кивнул в знак согласия.
— Я молод, — повторил он. — Папа, можно я пойду посмотреть лошадок?
Габриэль кивнул, и его сын, выпустив фату Джоанны из рук, ринулся догонять Колума и Кита. Отец Мак-Кечни наблюдал всю эту сцену.
— Она покорила мальчишку, не так ли? — заметил он лаэрду, глядя, как Алекс бежит по двору.
— Она его подкупила.
— Верно, — согласилась Джоанна.
— Мужчину не так легко покорить, — заметил Мак-Бейн.
— Я не собираюсь покорять никаких мужчин, милорд. Пожалуйста, извините меня. Я бы хотела поговорить с братом.
Это было замечательное отступление, однако оно полностью провалилось, — Габриэль схватил ее за руку и притянул к себе.
Николас сам должен был подойти к ней. Его окружили женщины, конечно же покоренные его красотой и обаянием, и Джоанне пришлось долго ждать, пока он заметил ее знаки и освободился от поклонниц.
Сначала Николас обратился к Мак-Бейну:
— Я пришлю сюда людей на месяц-другой, чтобы помочь в восстановительных работах.
Мак-Бейн покачал головой:
— Вы не пришлете сюда никого. Я убью любого в ту же минуту, как он ступит ногой на эту землю.
— Вы упрямец, Мак-Бейн.
— Какова была пеня, какую вы заплатили вашему королю?
— Какая пеня? — спросила Джоанна.
Они не обратили внимания на ее вопрос. Брат назвал Мак-Бейну сумму. Габриэль заявил, что он возместит издержки.
Джоанна наконец сообразила, о чем идет речь, и повернулась к брату:
— Не хочешь ли ты сказать, что наш король заставил тебя уплатить пеню? За что, Николас?
— За то, что не он выбрал тебе мужа. Он согласился с моим выбором… за деньги.
— А если бы я согласилась с его выбором?
— С Уилльямсом?
Она кивнула.
— Тогда, конечно, пени бы не было.
— Так ты солгал мне. Ты сказал, что у тебя нет денег, чтобы одолжить мне на уплату штрафа Джону. Я могла бы оставаться свободной еще хотя бы год.
Николас вздохнул.
— Я солгал, — признался он. — Ты пыталась избежать неизбежного, а я заботился о твоей жизни. Проклятье! Ведь ты была в Лондоне узницей. Я не мог быть уверен в твоей безопасности, и я боялся, что Джон отдаст Маклоринскую землю кому-нибудь еще.
Она знала, что брат прав. Еще она знала, что он любит ее и заботится о ней.
— Я прощаю тебе этот обман, Николас.
— Уезжайте, барон. Сейчас же. И не возвращайтесь. Вы выполнили свой долг. Теперь я несу ответственность за Джоанну.
Джоанна была потрясена грубостью мужа:
— Сейчас же? — вырвалось у нее. — Вы хотите, чтобы он уехал сейчас же?
— Сейчас же, — повторил ее супруг.
— Мой брат…
— Он вам не брат.
Она была так оскорблена, что готова была закричать. Однако он не обращал на нее никакого внимания. Он в упор смотрел на Николаса.
— Я должен был это понять, — говорил он ему. — Вы с Джоанной не похожи на брата и сестру. А когда она назвала священнику свое полное имя, я узнал, что вы не родня друг другу. Ваши чувства к ней…
Николас не дал ему закончить.
