Петра
Сегодня уже можно с уверенностью утверждать, что Гитлер был лидером именно религиозного толка, а не политического. Иначе трудно объяснить стремительное увлечение миллионных масс идеями нацизма. После каждой его речи на многолюдных стадионах количество сторонников фашизма резко увеличивалось. Причем киносъемки выступлений Гитлера совершенно не объясняют того странного экстаза, который охватывал сотни тысяч его слушателей.
Но это было вначале, при его восхождении. Однако вскоре после первых успехов харизматического вождя не менее существенным стал фактор силы и жестокости.
Из дневника графа Гарри
Май 1932 года
Улицы Берлина заполнены тысячами молодчиков, приверженцев нацизма. Они, громко крича «Хайль!» и распевая любимые песни, маршируют к Рейхстагу. Геббельс произносит речь с грузовика, припаркованного на Вильгельмштрассе. В полицейских, которые пытаются заблокировать движение нацистских колонн, летит град камней. Стражи порядка в конце концов пускают в ход дубинки. Кого-то уносят на носилках. Наш швейцар, убежденный нацист, кричит, что полиция за это еще заплатит.
Назавтра Гинденбург отказывается назначить Гитлера канцлером. В ответ на это был разогнан Рейхстаг.
Июнь 1932 года
Германия разваливается на части. На улицах Берлина царит истинный нацистский террор. Все достижения Бисмарка летят под откос из-за запрета частным лицам носить униформу. Это было бы смешно, если бы не было так трагично.
Июль 1932 года
Сегодня по стране больше двадцати убитых в уличных драках. Из них двенадцать только в Альтоне. Все началось с того, что сотни нацистов в униформах начали марш по улицам города и направились в бедные кварталы, где живут сторонники социалистов. Завязался уличный бой, стоивший двенадцать жизней.
На следующий день правительство объявило по радио полный запрет демонстраций по всей стране.
Июль 1932 года
Огромная демонстрация в Люстергартене — океан красных флагов с серпом и молотом, тысячи поднятых вверх кулаков, воздух сотрясается от нового мощного призыва «Свобода!» На удивление, много молодых людей — значит, не вся молодежь пошла в нацисты!
Вечер провел у друзей в Целлендорфе. Атмосфера заряжена нацизмом. Мне рассказали, что Мари фон Гинденбург, англичанка по происхождению, стала страстной нацисткой и выполняет административную работу для партии.
Август 1932 года
По всей стране — в Пруссии, Баварии, в Саксонии, — рвутся бомбы и совершаются страшные массовые убийства. Полиция утверждает, что все это дело рук нацистов.
Был в Веймаре и, несмотря на наш разрыв, не выдержал, посетил Архив Ницше — все-таки столько времени ему посвящено, столько сил вложено. Элизабет рассказала, что всех сотрудников Архива заменили — теперь и директор, и вице-директор — члены нацистской партии, так же, как и остальные, от гида до уборщицы. Бедняга Штефан, испугавшись, что и его уволят, поспешно записался в нацистскую партию. Зато ее назначили управляющей и положили жалованье — 300 марок в месяц.
— Наконец-то я не буду зависеть ни от жертвователей, ни от посетителей! — похвасталась она и рассказала, что вся семья Вагнеров вступила в нацистскую партию. Но не только они, а представители романтического направления в немецкой литературе, как и большинство последователей Гете, симпатизируют нацистскому движению.
Последнее достижение Элизабет состоит в том, что ее включили в список почетных граждан города Веймара. Я вспомнил, как нас наказывали в юности за чтение сочинений Ницше. А теперь люди, которые олицетворяют то, что Ницше больше всего ненавидел, воздают ему почести.
Сентябрь 1932 года
Пять убийц из нацистской партии приговорены к смертной казни. Вся партия встала на дыбы, Гитлер объявил, что добиться их помилования для него — вопрос чести. Он уверен, что стоит выше закона.
Вечером был на приеме в честь американского медного короля Гуггенхейма. Сидящая рядом со мной дама восхищалась истинным чувством братства, скрепляющего всех членов нацистской партии.
30 января 1933 года
Сегодня президент Германии Пауль Гинденбург назначил Адольфа Гитлера рейхсканцлером. Этот день можно считать днем прихода нацистов к власти.
Февраль 1933 года
Мне сообщили, что есть абсолютно достоверная информация о готовящемся нацистском путче, задуманном Гитлером и Ремом. Они собираются инсценировать покушение на Гитлера, которое должно привести к массовому восстанию всей его славной партии и которое не смог бы предотвратить даже сам Гитлер, потому что он сейчас чувствует себя как укротитель, запертый в клетке со львами.
Все случилось, как было предвидено, только жертвой покушения оказался не Гитлер, а здание Рейхстага, которое полыхало всю ночь и выгорело почти дотла. Предполагаемый виновник пожара двадцатилетний член голландской коммунистической партии Мартинус ван дер Любе был арестован прямо на месте преступления. Чтобы полиция не ошиблась и задержала его, он старательно размахивал карманным фонариком, пока они его не нашли. А уже арестованный, он сознался, что спрятал легко возгорающиеся материалы в тридцати точках Рейхстага и умудрился поджечь их все одновременно без посторонней помощи так, что никто этого не заметил.
Наутро министр внутренних дел Геринг приказал арестовать коммунистическую фракцию Рейхстага и запретил газеты коммунистов на четыре недели. По всей стране прошли аресты членов этой партии и даже некоторых социал-демократов.
В тот же вечер какой-то бледный испуганный юноша принес мне письмо от автора книги о революции в Германии «Императоры уходят, генералы остаются». Автор письма с ужасом рассказывает, что утром в его квартиру ворвалась группа штурмовиков. Искали именно его, но, толком не разобравшись, кто есть кто, они жестоко избили его соседа. Я бегло прочел письмо и поспешил к последнему поезду в Веймар, где мне предстояло срочно оформить аренду своего дома. Мне казалось, что в родном Веймаре я сумею хоть ненадолго укрыться от страшной реальности. Но на вокзале носильщик, мой старый знакомый, шепнул мне:
— Здесь все ужасно. Нацистская полиция везде, и люди затаились, боятся открыть рот.
Март 1933 года, Саарбрюккен
Нацисты получили большинство в Рейхстаге, впрочем, недостаточное для полной победы. Я предпочел не возвращаться в Берлин и не оставаться в Веймаре, а уехать в Париж через Саарбрюккен. У меня даже нет с собой вещей и смены белья, но, к счастью, у меня в Париже есть деньги на счету. Главное, добраться до Парижа, нет, главное — пересечь германскую границу. Я сижу на скамье на скромном саарбрюккенском вокзальчике, втянув голову в плечи, — кто знает, может быть, уже по всем вокзалам дан приказ о моем аресте. Вот подходит мой поезд — я иду к вагону второго класса, стараясь ничем не обращать на себя внимания.
