Через полчаса
До чего я дошел в своем желании слиться с толпой — я даже купил билет во второй класс, чего до сих пор никогда не делал. Здесь, конечно, неуютно, грязновато, темновато и пахнет голландским сыром, но все же лучше, чем в нацистской тюрьме.
Париж
Я приехал в Париж в надежде со временем вернуться в Берлин.
Но надежда оказалась напрасной: мне позвонил приятель из немецкого посольства во Франции и предупредил, что мне опасно возвращаться в Германию — какой-то тайный доброжелатель просмотрел черные списки СС и нашел в них мое имя. Я решил не рисковать и какое-то время пожить во Франции. О боже, сколько у меня в Берлине осталось неоконченных дел!
Петра
В Париже граф Гарри все чаще встречается с беглецами из Германии. Многие уже не могут пересечь границу, просто купив билет на поезд. Они выезжают обходными путями — сначала якобы в отель в Шварцвальде, но не задерживаясь там, отправляются на анонимно снятой машине в домик лесника поближе к французской границе, а оттуда идут пешком с проводником по тайным тропам во Францию. Некоторые клянутся, что никогда не вернутся в эту проклятую страну.
Гарри понимает, что нескоро окажется дома. Он решает не поддаваться печали, а заняться редактурой своих мемуаров и изданием книги о Вальтере Ратенау. Отчаяние Гарри усугубляется сообщением о том, что его давний слуга Отто был много лет тайным агентом нацистов — после бегства графа из Германии он привел полицейских в дом Кесснера, помог им вскрыть сейф и представил список всех его друзей. Я подозреваю, что речь идет не просто о друзьях, а о гомосексуальных связях Гарри, которые он никогда не афишировал, — оглашение имен его многолетних приятелей было равносильно для них смертному приговору. Предоставив нацистам возможность обыскать дом графа, Отто воспользовался беспорядком и скрылся, прихватив с собой кое-какие ценные вещи и картины.
Известие о предательстве Отто, которому он много лет полностью доверял, ошеломляет Гарри. Иногда ему кажется, что он спит и видит кошмарный сон, но очень быстро убеждается, что все происходящее и есть истинная реальность.
Из дневника графа Гарри
Май 1933 года
В день моего рождения моя сестра с мужем повели меня в театр на Елисейских Полях, где я встретил своего давнего приятеля, герцога Н., который законно приехал из Берлина поездом вместе с женой, урожденной Бисмарк. Он обрадовался, увидев меня, и предложил встретиться на следующий день в кафе на площади Опера.
Герцог очень хотел выговориться, ему не хватало слушателя, которому он мог бы довериться. Он утверждает, что нацистская революция куда более радикальна, чем большевистская, потому что это революция религиозная. Гитлер — не великий мыслитель и не политик, он религиозный фанатик. Он хочет отменить все виды христианства — и католичество, и протестанство — и вернуть тевтонскую веру наших германских предков времен Нибелунгов. Анализируя почерк Гитлера, герцог Н. вычислил, что тот подсознательно стремится к смерти и ищет пути к самоубийству. Секрет популярности Гитлера в том, что тип его личности очень подходит на роль лидера германцев, тоже массово склонных к бесцельной смерти и к самопожертвованию.
Открыв мне душу, герцог победно посмотрел на меня.
— Ну, как тебе мой анализ?
— Красиво, но неправдоподобно, — честно ответил я.
— Вот увидишь, если доживешь! — продолжал герцог. — Вся эта нацистская агрессия продлится примерно десять лет. Она сама себя съест. И в Германии опять воцарится власть евреев, которых Гитлер мечтает уничтожить. Евреи вернут себе власть, право на которую будет отобрано у германцев в наказание за то, что они натворят.
Петра
Я прочла в дневнике графа Гарри пророчество герцога Н. и решила, что он был прав: все поведение последних лет Гитлера говорит о его подсознательном стремлении к смерти.
Из дневника графа Гарри
Париж
Мне рассказали о некоторых чертах характера Адольфа Гитлера, которые бросают тень на образ великого фюрера немецкого народа. Когда ему предложили на выбор несколько спален в президентском дворце, он выбрал для себя ту, которая принадлежала Бисмарку, как более соответствующую его статусу. Кроме того, он занял еще одиннадцать спален — одну для личного секретаря Брюкнера и десять для своих охранников. Ему нужна многочисленная охрана, потому что он панически боится покушений, но телохранителей тоже боится, и поэтому выходит из спальни только в сопровождении Брюкнера. Если тот на несколько минут отлучается, фюрер громко его бранит и обвиняет в измене.
Еще год назад Пилсудский заявил премьер-министру Франции Даладье, что его армия готова немедленно выступить в поход против нацизма об руку с французской, но Даладье трусливо отклонил это предложение.
Через год, Париж
В Мюнхене произошло ужасное событие — «ночь длинных ножей», во время которой соратники Гитлера вырезали всю верхушку своих недавних союзников — штурмовиков.
Это случилось, когда двум вождям — политическому, Адольфу Гитлеру, и силовому, командиру штурмовиков Эрнсту Рему, стало тесно в одной берлоге.
Рем представлял уже опасность для рейхсканцлера, и от штурмовиков нужно было срочно избавиться — их было слишком много. К 1934 году их численность приближалась к трем миллионам, хотя рейсхвер, по условиям Версальского мирного договора, не мог иметь больше 100 тысяч кадровых военных.
Гитлер нанес удар в ночь с субботы на воскресенье, 1 июля. Отряды СС ворвались в гостиницу, где собрались лидеры штурмовиков. Рема и его свиту в буквальном смысле выдернули из постелей и арестовали. Застигнутый врасплох Рем, всегда называвший себя солдатом, а не политиком, даже не оказал сопротивления. Ему предъявили обвинения в организации заговора. Часть штурмовиков была расстреляна без суда.
В опубликованной в Париже «Белой книге» приводятся данные о жертвах «ночи длинных ножей». Их было странно неровное число — 401. Гитлер использовал представившуюся возможность, чтобы расправиться со всеми, кого не любил и кто перешел ему дорогу в прошлом.
По Парижу бродят разнообразные слухи, более или менее достоверные. Некоторые утверждают, что на «ночь длинных ножей» и убийство Рема Гитлера подбил Геринг, а Геббельс, узнав о готовящейся бойне из подслушанных телефонных разговоров, испугался за себя и примкнул к отряду убийц одним из первых среди командиров.
1935, Париж
Вчера я провел вечер в огромном зале Трокадеро, где давали русский балет — отрывки из «Сильфид» и «Пляски» из оперы «Князь Игорь». Хоть театр Трокадеро очень народный, то есть дешевый, на спектакле присутствовал весь цвет русской аристократии — в том числе великий князь Андрей с женой, балериной Кшесинской, бывшей любовницей царя Николая Второго. Любопытно, что в ее дворце в Петербурге, когда-то подаренном ей царем, размещался во время революции штаб Ленина.
