Выйдя из поезда на своей станции, я прошёл через подземный переход и очутился на улице. Вдохнув прохладный вечерний воздух, я огляделся в поисках Вадима и сразу его заметил. Он стоял в ста метрах от меня у полюбившегося ему дерева. Но стоял не один. Какой-то мужчина в шапке, надвинутой по самые брови, и высоко поднятым воротником пальто что-то говорил моему товарищу.
Вадим же его напряжённо слушал.
Я уже собирался сделать несколько шагов в сторону беседующих, как меня окликнули:
— Аскольд Игоревич, уделите минутку своего драгоценного времени?
Ко мне обращался мужчина, одеждой похожий на того, с которым разговаривал Вадим — низко надвинутая шапка и шарф, закрывающий половину лица.
И ведь такой внешний вид, в общем-то, нельзя назвать подозрительным — на улице сильный ветер и снег.
— Ну разве что минутку, — улыбнулся я, сунув руки в карманы.
Я сделал вид, что замёрз, а сам включил диктофон, лежащий в кармане — без него я теперь редко выхожу из дома. Особенно если отправляюсь в места, где любой умник может попытаться меня спровоцировать.
Вадим, наконец, заметил меня. Его взгляд был вопросительно-напряжённым. Я уверенно улыбнулся Наставнику и кивнул.
«Всё под контролем».
— Благодарю, Аскольд Игоревич, — проговорил незнакомец, когда мы отошли от входа на станцию метро.
— Пока не за что. Эм… — я сделал вид, что пытаюсь вспомнить, как зовут собеседника.
— Мои имя неважно, Аскольд Игоревич, — спокойно произнёс он. — Важно лишь моё предложение.
— Хорошо, — кивнул я. — Тогда буду звать вас «Мой Слуга».
В глазах мужчины сверкнул гнев, он тяжело вздохнул и терпеливо проговорил:
— Не стоит. Если вам так удобнее, зовите меня, пожалуйста «Борис».
— О, да вы тёзка моего брата, — усмехнулся я, прикинув, что неспроста он выбрал именно это имя.
— Так вот, о моём предложении, — проговорил «Борис», пропустив мою шпильку мимо ушей. — Прежде, чем его озвучить, я хотел бы выразить восхищение вашими успехами. Теперь вы один из шестнадцати лучших юных бойцов всей империи, кроме этого, вы отличник учёбы в престижном лицее, и к тому же учредитель головной компании, которая владеет несколькими другими компаниями. Это весьма впечатляет.
— А ещё я в преферанс наловчился играть, — с серьёзным видом проговорил я. Не хочется выказывать уважение тому, кто не пожелал даже представиться, как того требуют банальные нормы вежливости. У меня уже огромные сомнения, что мне придётся по нраву его предложение. Каким бы они ни было.
— Весьма полезное умение, будет чем скоротать свободное время, — попытался сохранить равнодушный вид странный парламентёр.
— Время, — проговорил я, стукнув пальцем по часам. — Оно ограничено.
— Увы, так и есть, — напоказ вздохнул «Борис». — Так вот, вы уже достигли немалого. Более того, если ваши компании начнут приносить прибыль, вашу кандидатуру вполне возможно начнут рассматривать для перехода в сословие «Претендент». Тех, кто будет рад за вас поручиться, найти несложно. А если помимо имеющихся доходов, у вас появится значительная свободная сумма, часть которой можно вложить в дальнейшее развитие ваших компаний… Вы точно станете «Претендентом», а может быть, и личным дворянином.
Мне не нравилось, к чему клонил этот человек.
— Я и так стану Претендентом, когда выиграю в финале всеимперского турнира.
— Не факт, что выиграете, — его тон звучал серьёзно, если не сказать зловеще.
— Это мы ещё посмотрим, — добродушно улыбнулся я.
— Риск — благородное дело, но к чему рисковать, когда есть безопасный путь? — наконец-то перешёл к сути «Борис». — Проиграйте следующий бой, и тогда гарантированно получите десять миллионов и незримую, но твёрдую поддержку для перехода в сословие «Претендент» и вашего дальнейшего социального роста.
— Незримую? — усмехнулся я. — То есть, даже если я соглашусь, я не узнаю, кто ваш хозяин?
— Это ни к чему, — пожал плечами «Борис». — Главное — результат.
— Что ж… — протянул я. — Результат наших переговоров — мой отказ.
— А если мы увеличим предложенную сумму, Аскольд Игоревич? Вряд ли вы поставили больше пяти миллионов, так что останетесь в огромном плюсе. И станете «Претендентом». Гарантированно.
— Время, — я снова указал на часы. — Больше времени я вам выделить не могу. Всего хорошего, «Борис».
— Что ж, пусть будет так… — кивнул он на прощанье и пошёл к парковке.
В этот же момент второй мужчина оставил Вадима одного и поспешил за «Борисом».
— Приветствую, Господин! У вас всё в порядке? — напряжённо спросил Наставник, провожая взглядом удаляющиеся фигуры.
— В полном. Мне предлагали проиграть бой за двадцать лямов.
— Вы ведь… отказались? — уточнил он.
— Разумеется.
— Как я и думал, — с облегчением выдохнул он. — А мне предлагали посодействовать в выводе продукций «Никонки» на германский рынок. «Если учредитель согласится», — передразнил недавнего собеседника Вадим.
Только после этого я отключил диктофон.
— Усиль охрану везде, — спокойно проговорил я. — Вряд ли меня так просто оставят в покое.
— Понял, Господин. Что-то ещё? Вы хмуритесь.
— Разве?
— Самую малость.
— И ты уже примечаешь такие детали, — усмехнулся я. — Молодец, хвалю. Но успокойся, больше ничего не произошло. Разве что мне не даёт покоя вопрос, кто же отправил этих ребят?
— Ваш будущий противник, скорее всего, — пожал плечами Вадим, уже листая контакты в своём телефоне.
— Сама она вряд ли, — задумчиво проговорил я. — Разве что, её воздыхатели или родственники… В любом случае нам нужно быть настороже.
* * *
В четверг был экзамен по словесности, и он, мягко говоря, затянулся. Слишком много приходилось писать своими словами, но я всё равно закончил первым в классе. Четыре из четырёх, у Маши аж пар из ушей идёт от этой моей победной серии.
Свободного времени оставалось мало, и я решил остаться в школе. Коротал время сначала в буфете, потом взял «общий» ключ на вахте и засел в кабинете учсовета с учебником по истории — завтра снова экзамен.
За дверью послышалось шебаршение, затем в замочную скважину вставили ключ. Три секунды кто-то пытался открыть открытый замок.
— Аскольд Игоревич? — слегка напряжённо проговорила Царица лицея, заглянув в кабинет. — Уже освободились?
— Долго ли умеючи, — пожал я плечами.
— Слышала, вы не только сегодня и во вторник, но и вообще во все экзаменационные дни сдавали работу первым в классе, — проговорила она, входя в кабинет.
