— Таким я его вижу, — усмехнулась Яна. — Но…может быть, если у него будут сильные чувства к девушке, он и согласится.
Юля нахмурилась.
— Погоди, ты говоришь мне это, в то время как твоя сестра тоже на него претендует…
— Мои слова могут показаться пристрастными, — кивнула Яна. — Но если речь заходит о чистых чувствах, а не о политическом расчёте, то тут все равны.
— Ты что, читаешь любовные романы? — неожиданно спросила Ромодановская.
— Иногда, — буркнула Оболенская. — Но это к делу не относится.
— Чувства значит… — задумчиво повторила Юлия. — И как быть?.. Что на это говорят твои романы?
— Про романы никому ни слова, — зловещим голосом сказала Яна. — А насчёт того, что они говорят, — девушка хитро улыбнулась. — Есть один способ, который героини часто используют. Не всегда срабатывает, сопряжён с рисками, но… Если ты готова…
— Я вся внимание, — и великая княжна Казанская обратилась в слух.
Глава 26
— Вот тратишь на него свои силы, лечишь, а он шарится не пойми где вместо того, чтобы следовать указаниям целительницы, — проворчала Варвара Семёновна, положив тёплые ладони мне на грудь.
Целительница Оболенских явилась в общежитие через час после моего возвращения. Когда я как раз собирался вздремнуть.
— Ну что вы, Варя, не серчайте, — глядя на неё снизу вверх, улыбнулся я. — Такой прелестной женщине не к лицу хмуриться.
— Иди ты, ловелас доморощенный. Вот когда кто-нибудь из юных сестёр явится к тебе, будешь ей в уши свою патоку лить. А она, восторженно открыв рот, всё и примет.
В моей голове появились картинки, иллюстрирующие слова Варвары. Возможно, я слишком по-своему интерпретировал услышанное.
— Ты не о том думаешь, извращенец малолетний, — усмехнулась целительница.
— Ни за что не поверю, что ты умеешь читать мысли, — взяв себя в руки и решив, что в ближайшее время нужно обязательно навестить боярыню Морозову, ответил я.
— Верно, не умею. Но момент, когда твоя жизненная сила хлынула от сердца к твоему нецелованному стручку, я прекрасно ощутила.
— Насчёт нецелованного ты сильно ошибаешься.
— Ой, малыш решил похвастаться своими взрослыми успехами. Как это мило.
— Ой, бабуля уже не может похвастаться взрослыми успехами и ей завидно.
— Б-б-бабуля? Ну это уже слишком, — она выпрямилась и отвернулась. — И вообще… я не виновата, что господин слишком занят и не уделяет мне внимание.
Типа обиделась.
Странная женщина. Интересно, великий князь Тверской настолько от неё устал, что решил не брать на войну, где она бы очень пригодилась? Или Варвара сама не захотела ехать?
С этими целительницами ни в чём нельзя быть уверенным.
О, пошла к окну. Хочет, чтобы я попросил у неё прощения? Своих мне барышень мало, что ли, чтобы ещё чужим извинения приносить?
Так лёжа голым на кровати, я достал телефон и зашёл в интернет.
— Нет, ну это наглость, Аскольд! — не выдержала Варвара.
— Ты сама начала не с той ноты, как говорит одна из моих программисток, — усмехнулся я.
Варвара посмотрела на меня недовольным взглядом и тяжело вздохнула:
— Какой же ты сложный. Ладно, Аскольд, дай мне уже доделать свою работу, чтобы больше тебя не видеть.
— Не стану мешать, — усмехнулся я.
Варя потратила на моё исцеление почти два часа. Под конец процедуры выглядела измотанной, но не настолько, как вчера.
— В общем, теперь с вероятностью в девяносто девять процентов в понедельник ты сможешь выйти на бой в оптимальных кондициях, — тоном профессионала проговорила целительница. — Острой необходимости в моём дальнейшем вмешательстве нет, только нарушу тебе ток жи́вы. Но, моя рекомендация, — строго проговорила женщина и подняла указательный палец, — хорошенько отдыхай. Особенно завтра. Лучше тебе вообще не выходить лишний раз из комнаты. Давить на тебя я не собираюсь, но ты должен понимать, не только тебе нужна твоя победа. То, что я сейчас сказала, я передам и великой княгине. И кто знает, вдруг её светлость решит приставить к твоим дверям двух Мастеров, чтобы охранять твой покой и пугать гостей, — хмыкнула она.
— Ты именно давишь, — сказал я.
— Нет, я всего лишь даю рекомендации умному и взрослому человеку, — улыбнулась хитрая лисица.
— Я и так собирался завтра отдыхать, — я усмехнулся.
— Вот и славно.
После того как целительница оставила меня одного, я полтора часа провёл в тёплой ванне. Внутренних повреждений у меня не осталось, но дополнительное расслабление не помешает.
После ванны созвонился со своими «общажными» друзьями. Ещё во время вчерашних вечерних посиделок мы договорились сегодня поужинать вместе в ресторане при общежитии.
Я не собирался бегать от своей популярности и запираться в четырёх стенах, напротив, мне нужно ей пользоваться. Полезных связей, как и денег, много не бывает, так что нужно показать себя людям.
Ужин на первом этаже общежития в итоге напоминал наши ежедневные обеды в школьной столовой, правда, в чуть более неформальной обстановке.
Постепенно зал ресторана заполняли мои «фанаты» — Влад, с моего согласия успел пустить слух, что сегодня я буду открыт для общения.
Состав нашего столика немного отличался от привычного — вместо Яны и Инны с нами сидела Царица лицея. «Фанаты» побаивались подходить к нам. Всё-таки две княжны, одна из которых ещё и глава учсовета. Так что пару раз я сам выходил из-за стола и прогуливался до буфета, чтобы лицеисты могли свободно добраться до моей скромной персоны.
Но были смельчаки, которые подходили сами.
В общем, всё прошло спокойно. Разве что я обратил внимание на странное поведение Юли. Она была молчаливее обычного, чаще отводила глаза, когда я смотрел на неё, и периодически поглядывала на лицеистов за другими столиками. Будто искала кого-то…
В воскресенье я и правда практически не выходил из комнаты. Только под вечер вытащил Влада пройтись по школьному парку.
— Это не считается за отдачу твоего долга, — шагая по вычищенной от снега дорожке, проговорил Беляков.
— Конечно, я просто дышу воздухом.
— Полезное дело, задёргали тебя беднягу во все стороны! Тяжко быть популярным!
— А без этого никак, — я пожал плечами и улыбнулся.
— Что такое? — удивлённо спросил Влад, глядя на меня.
— А что не так? — в свою очередь удивился я.
— Улыбка у тебя какая-то странная, — хмыкнул Беляков. — О чём подумал?
— А-а… — протянул я и задрал голову. На небе ни облачка и видны далёкие звёзды. — Хорошо, знаешь ли, иногда вот так пройтись.
