– Понимаю, – кивнул я. – И ты думаешь, что враг из прошлого снова в деле?
– Да! – почти крикнула Алиса.
– Когда имеешь хоть какое-то представление, кто именно твой враг – найти его проще.
– Проще… – вздохнула она. – Говорю же, если бы у отца был сын, в княжестве меньше бы роптали.
– Если бы у бабушки был трактор, Алиса, она была бы трактористом.
– А? – удивлённо хлопнула ресницами Оболенская.
– Ни к чему печалиться о том, что не можешь изменить. Ты девочка. Весьма умная и красивая.
– Спасибо за комплимент, – едва заметно улыбнулась она.
– Не просто комплимент, а констатация факта.
Алиса снова улыбнулась и еле слышно прошептала:
– Завидую я ей.
– А? – я сделал вид, что не расслышал.
– Нет, ничего, – покачала головой Оболенская. Помолчала пять секунд и произнесла: – Ты сказал, что поможешь нам.
– Сказал и от своих слов не отказываюсь.
– Я не знаю, кто стоял за нападением, Аскольд. Правда ли кто-то из своих? Или всё-таки внешний враг. Ведь совпало так, что отец не может вернуться из Африки. Его база в осаде. Самолёт вылетит, и его собьют. Да и… Сбежать окольными путями, чтобы вернуться в Россию – значит продемонстрировать свою слабость. А мы должны быть… Нет, мы – сильны! Даже в такое сложное время мама вновь привезла сестёр в Москву. Сегодня приём у бояр Изморзских, ещё раньше мама сказала Изморским, что прибудет вместе с Машей и Варей. Нельзя нарушить великокняжеское слово. И… после приёма мы впервые после нападения всё вшестером полетим в Тверь. Мы с Яной не были в Твери с… того самого случая.
Алиса замолчала, её била дрожь. Я обнял девушку за плечи, и она смогла успокоиться.
– Мне стыдно, Аскольд. Но мне страшно. А вдруг на нас снова нападут? Вдруг не получится отделаться как прошлый раз? Если бы отец был с нами… Если бы не было этой дурацкой войны в Африке, с нами точно был бы один Гуру. А так, считая нашего отца, два Гуру заперты в Африке. А третьего мама не хочет забирать из Твери. Не хочет показывать слабость. И не хочет убирать из княжества его сильнейшего защитника. Но… Аскольд, – она заглянула мне в глаза. – Поехали с нами? Хотя бы до аэропорта! С тобой мне будет спокойнее! Не за себя прошу, Аскольд! За маму и сестёр…
Ещё чуть-чуть и она вновь бы заплакала. Отодвинув стул, я встал и обнял её за плечи.
– Поеду, – сказал я твёрдо. – Но твоя матушка явно не примет меня в качестве охранника.
– И как тогда быть? – Оболенская задрала голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Не переживай, я всё организую. Даже если ты не будешь видеть меня, я буду рядом. Ты веришь мне?
– Да.
– Вот и славно. Во сколько и откуда вы выезжаете?
– Я не знаю. Мама хочет ехать или ночью, или утром.
– Ничего страшного, напиши, как будет известно. И помни, я – рядом.
– Хорошо, – кивнула она.
– Ну ладно, мне нужно готовиться. А ты давай приводи себя в порядок. Всё-таки не только я могу внезапно войти в этот кабинет.
– Хорошо, – повторила Алиса и улыбнулась.
Когда я отошёл на шаг, девушка тряхнула косой и резко поднялась на ноги.
– Так-с… нужно бы прибраться. А ты иди, Аскольд, не задерживайся, – сказала она привычным весёлым тоном. Почти привычным и почти весёлым.
С Алисой мы вышли из кабинета учсовета одновременно, она отправилась в санузел мыть чашки, а я зашагал в противоположную сторону, на ходу застегнув на все пуговицы пиджак, чтобы скрыть пятно на рубашке от девичьих слёз.
Я повернул из коридора на лестницу и нос к носу столкнулся с Софьей и Юлей.
– Аскольд Игоревич? Вы из учсовета? – удивлённо спросила Троекурова.
– Да, были кое-какие дела, – кивнул я. – Но решил их отложить.
Пожалуй, поговорю с ней лучше после выходных.
– Хм… ну ладно. Если что, заходите, не стесняйтесь.
– Непременно, – отозвался я. – Софья Антоновна, Юля, хороших выходных, – пожелал я на прощанье.
Наверное, кто-нибудь со стороны мог бы удивиться, увидев Царицу Лицея и великую княжну Казанскую вместе. Но более прозорливый наблюдатель догадался бы, что пришло время главе учсовета искать себе преемницу.
Глава 24
– Ты правда оставишь меня одну посреди ночи в такой огромной постели? – с укором проговорила Вероника, приподнявшись на локте. А затем плавным движением левой руки она отбросила одеяло, демонстрируя своё обнажённое тело.
– Дела не ждут! – бодро отозвался я.
– Или всё-таки немного подождут? – целительница игриво провела пальцами по своей груди.
– Не подождут, – я отвернулся от соблазняющего зрелища. – Ты помнишь, что должна дождаться меня?
– Да, – буркнула Ника. – Всей толпой сидим дома, никто никуда не выезжает, будто бы Аскольд Сидоров проводит утро с близкими.
– Молодец, – кивнул я.
Ну а когда вернусь, поеду на день открытых дверь в военной академии. В одиннадцать часов мероприятие начинается. Должен успеть.
Быстро одевшись в чёрную одежду, я покинул особняк. Спустившись с крыльца, пошёл не к главным воротам, и даже не к тем, которые находились с другой стороны усадьбы. Я просто перелез через забор. Расположение охранных камер в квартале я знал прекрасно и мог проложить себе путь так, чтобы ни одной не попасться – каменный век, и без сложных технологий можно легко обойти системы слежения даже в элитном квартале.
Но ещё играло на руку, что наши с Арвином дома находились довольно близко к краю квартала, иначе было бы гораздо сложнее не засветиться на камерах.
– Ха-ха, я первый, – усмехнулся Арвин, когда мы встретились в условленном месте. Мой друг тоже оделся в чёрное и держал в руках чёрный же длинный свёрток.
– Зато я прямо из постели с красоткой, – парировал я.
– Уел, – вздохнул княжич. – Ну, где третий?
– Сейчас должен быть.
«Третьего» мы заметили вдали через четыре минуты. И спустя минуту с нами бодро поздоровался мужчина с густой бородой, закрывающей пол-лица, и чёрной шапкой, натянутой по самые брови.
– Эйн, Тимон, это вам, – он распахнул перед нами чёрный пакет.
Достав из пакета такие же накладные бороды, как была на вновь прибывшим, мы с Арвином принялись их крепить, помогая друг другу.
– Готовы? Идёмте? А то Иштван ждёт, – проговорил «Третий».
– Веди, – кивнул я.
И мы последовали за мужчиной. Сегодня его звали Юрмал. Когда придумывали позывные, Арвин принялся смаковать прозвище «Ярый» и каким-то образом решил, что «Юрмал» созвучно.
