Деревенский клуб представлял собой небольшое обветшалое здание. Мы прошли в просторный зал со сценой, вдоль стен стояли лавки и несколько длинных столов. Как я понял, народ тут иногда собирается со своей едой и напитками. По рассказам местных жителей здесь можно и всю деревню собрать под одной крышей.
Мы с Ярым провели в этом клубе больше часа. И за это время в зал набилось аж пятьдесят девять человек, а на столах как-то незаметно появилась еда и закуски. Странное стихийное мероприятие…
От местных я узнал об их проблемах: в духе вода с перебоями идёт, дорогу плохо чистят, крыши многих домов прохудились, а ремонтировать не на что… Меня познакомили с местным старостой. Да-да… тут был выборный лидер из местных жителей! Который и отвечал за связи с общественностью.
В общем, на что потратить гостевой дар от заезжего аристократа (эдакий жест доброй воли, о котором мне вчера рассказал Шарыпов) деревенские найдут без труда. Я дал слово, что в течение месяца пришлю человека в помощь и не забуду их гостеприимства.
После посиделок я вежливо попросил разрешения прогуляться по улочкам.
Итого я провёл в Ивандеевке больше двух часов.
Ничего странного в поведении или рассказах местных жителей за это время я не обнаружил. Сарнитской рахны я тоже не почувствовал.
— Что делать будем, господин? — спросил меня Ярый, когда мы объехали деревню по кругу еще раз на всякий случай с включённым тайгий-искателем.
— Поедем дальше, что ещё делать. Найти эту тварь или хотя бы какие-нибудь зацепки для нас в приоритете.
После этого разговора я связался с Шарыповом. Тот привёз подкрепление и сейчас на снегоходе вместе с Отмеченным находился рядом с ещё одной из четырёх ближайших деревень.
— Понял, тогда мы поехали в «Кривые ставни», — сказал я эсбэшнику.
В «Кривых ставнях» я налаживал связь с местными не через детишек, заинтересовавшихся снегоходом, а через трёх мужиков, которые несмотря на лёгкий морозец, распивали самогон за одиноким уличным столиком недалеко от крыльца магазина.
— Вот, уважаемые, как небольшой жест доброй воли от случайного гостя, — подойдя к ним, я поставил на стол пакет с напитками и закусками, купленные в этом самом магазинчике минуту назад.
— О, а жест-то душевный, — заглянув в пакет, изрёк один из мужиков. — По какому случаю?
— Говорю же, путешественник. Интересуюсь вот, как жизнь в российских селеньях. Если разговор затянется, придётся ещё раз в магазин идти.
Мужики с вожделением уставились на пакеты.
— Дают — бери, бьют — беги, — изрёк один из них. — Да вряд ли что интересного мы можем рассказать. У нас всё тихо. Хотя… Вот тебе новый слух — в соседней Никольской все вдруг исчезли. О как!
— Да какой это слух? Так, бредни Михалыча. Допился поди до белой горячки, — перебил другой мужик.
— А вы, гости дорогие, не желаете с нами? — первый указал на бутылку с мутной жидкостью.
— Да нет, нам дальше в путь нужно, — я достал несколько купюр и положил их на стол, — а вы ни в чём себе не отказывайте.
— А куда торопиться-то? Если такие щедрые, можете и остаться, пока щедрости хватит, — расплылся в улыбке мужик, они с другом переглянулись и поделили деньги пополам.
— И всё же, воздержимся, — улыбнулся я. — Лучше расскажите, неужели у вас тут вообще ничего не происходит?
— Да отчего же, происходит…
И дальше со мной поделились слухами о личной жизни местных жителей. Я уж подумал, сагитировать этих затейников устроить собрание в местном клубе, когда у меня зазвонил телефон.
— Извините, уважаемые, — вежливо ответил я, поднимаясь с лавки. — Ярик, посиди с сударями, — кивнул я Мастеру и отойдя на двенадцать метров, нажал зелёную кнопку «ответа»:
— Слушаю.
— Ваша светлость, беда… — произнёс Шарыпов обречённым голосом. — Со мной только что связался Мстислав, один из ратников пополнения, которого я отправил сменить Игоря у деревни Кузяево.
— И? — я напрягся, предчувствую беду.
— Ни Игоря, ни жителей деревни, никого нет.
Форкхово дерьмо!
— Как это могло случиться? Вы же поддерживали связь со всеми наблюдателями!
— В том-то и дело, ваша светлость. Инцидент произошёл буквально только что, я уже еду туда.
— Мы тоже скоро будем. Отправь по одному ратнику дополнительно к каждому наблюдателю в остальных трёх деревнях, пусть сменят дислокацию, смотрят за деревнями издали со снегоходов, держатся друг от друга на расстоянии. Всех свободных к Кузяево. Эти пусть держатся вместе, но дожидаются нас.
Форкх меня дери… Не повезло. Из четырёх деревень тварь напала на ту, которую мы решили проверить в последнюю очередь.
Или же она скрывалась там…
— Ярый, по коням! — крикнул я Мастеру и сам первый бросился к снегоходу.
— Всё плохо, господин? — спросил он, догнав меня.
— Отвратительно. Но тварь проявила себя. Сейчас главное — не упустить!
— Значит охота наконец-то начинается? — расплылся Ярый в кровожадной улыбке.
Глава 18
Мы мчали на снегоходе на максимальной скорости к деревне Кузяево. Времени крепить к снегоходу трубки тайгий-искателя у нас не было, так что я просто держал их в руках.
И не зря! Когда до конечной точки маршрута оставалось меньше пяти километров, в моих наушниках время от времени стал раздаваться пронзительный писк. Это косвенно подтверждало, что в радиусе от двух до пяти километров до цели тайгий-искатель может реагировать на рахну.
На подступах к деревне мы увидели несколько людей на снегоходах — ратников Оболенских. В этот момент к ним с другой стороны как раз подъезжали Отмеченный Дланью и Шарыпов.
— Приветствую! — коротко бросил я, спрыгнув со снегохода. — Обстановка?
— Ваша светлость, — ко мне подошёл один из ратников. Различать их в одинаковых костюмах и подшлемниках, скрывающих лица, было сложно. Но если судить по голосу, то этот явно из сегодняшнего пополнения. — Я нашёл обгоревшие вещи и горелку. Похоже, палатку Игоря спалили.
Стало быть, как и его одежду.
И да, это точно Мстислав из пополнения. Именно он первым доложивший об инциденте в Кузяево.
— Ваша светлость, приказывайте, — ко мне подошёл Шарыпов и склонил голову.
— Держимся в зоне видимости друг от друга, — быстро велел я. — Делимся на две группы. Те, кто со мной — к сгоревшей палатке. Остальные с Семёном Егоровичем к деревне.
Мстислав, на своём снегоходе сопроводил нас к небольшому холму, с которого открывался отличный вид на деревню. Я велел остановить технику заранее, и к самому пятаку, на котором ещё совсем недавно стояла палатка нашего товарища, мы двинулись пешком.
