Хорошо, что Влад прислушался к моим словам.
Но его желание броситься на помощь друзьям греет мою чёрствую душу.
— Боря, не пялься так, — услышал я шёпот Глеба.
Ну да, Яна в изумрудном платье, очерчивающем фигуру, притягивает к себе взгляды неопытных юнцов…
— А по поводу свадьбы, — внезапно заговорил Вадим, — я думаю, в конце лета. Как тебе? — он повернулся к Мари.
— Почему бы и нет, — улыбнулась тётя. — Но давайте всё-таки вернёмся к теме сегодняшнего торжества. Кто следующим изволит произнести тост в честь Аскольда, судари, сударыни?
— Я, — весело отозвался Арвин.
Тёплая атмосфера… Вспоминаются наши посиделки с бойцами ещё в прошлой жизни. Иногда хочется забыть о сословной разнице. И радует, когда рядом оказываются люди, разделяющие твои взгляды.
Когда гости разъехались, стрелки часов уже приближались к полуночи. Я собирался идти спать, когда доложили о прибытии посылки от «Анонима».
Сердце сжалось.
Признаю, надеялся, рассчитывал.
И был удивлён, увидев размеры подарка. Два метра высотой, зато в ширину всего пятнадцать сантиметров. Коробка не особо тяжёлая, обтянутая обёрточной бумагой, по цвету очень напоминающей цвет александритов.
Распаковывать подарок от «загадочного отправителя» я решил в кабинете.
— Ох ты ж… — восхищённо выдохнул я, увидев чёрный плащ на вешалке, чёрную шляпу и чёрную повязку.
Все элементы одежды были украшены александритами.
Явно не типовой пошив… И вряд ли бы это успели сделать за несколько дней. Учитывая, что мой подарок она получила в этот вторник.
Значит, мы думаем одинаково.
Значит, она подготовилась заранее.
В коробке была записка:
«Не сомневаюсь в твоём благородстве, и в том, что этот наряд пойдёт тебе. Рубашку, штаны и сапоги докупишь сам, боюсь не угадать с размером.
Но сражаясь во благо, хоть иногда вспоминай о себе. Если умрёшь, то уже не сможешь сдержать своё слово.
Спасибо тебе, Аскольд.
С днём рождения. Всего самого наилучшего».
Какой общительный Аноним попался …
Я перевёл взгляд на костюм и усмехнулся. Да уж, нравятся местным аристократкам мужчины в масках.
*** *** ***
Второе мая две тысячи восьмого года.
Кремлёвская усадьба Боярского Рода Хранителей.
После традиционного семейного ужина первый вице-канцлер Российской империи — Дмитрий Александрович Годунов, направлялся в малую гостиную особняка, где уже отдыхал после трапезы его отец.
— Пап, не помешаю? — вежливо спросил Дмитрий Александрович.
— Заходи, сынок, садись, — задумчиво проговорил Канцлер, великодушно указав на свободное кресло. Дождавшись, пока наследник усядется напротив, самый могущественный человек империи коротко спросил: — По делу? Или просто?
— Просто по делу, — улыбнулся Дмитрий Александрович.
— Ну давай, просто по делу, — хмыкнул Канцлер.
— Ты уже в курсе произошедшего в Твери?
— Ты о том, что вчера после месяца разбирательств его светлость великий князь Тверской устроил показательный суд над своим братом и Василием Оболенским? Да, знаю. Похоже, они возглавляли мятежников, как и Мстислав Егорович. Смерть в судебной схватке на арене перед глазами тысяч зрителей… Андрей не мог поступить иначе. Он позволил этим двоим пасть от своей руки, оставив их при этом членами рода.
— В отличие от других мятежных Оболенских и бояр, — кивнул Дмитрий Александрович. — Их лишили дворянства. И… по слухам вместе с другими мятежниками отправят в Африку под командованием боярина Малосильного.
— Суровое наказание, — краешком губ улыбнулся Канцлер.
— Их семьи пощадили, насколько мне известно. А этим людям сохранили жизнь и даже право быть с семьёй до отправки. Согласен, «суровое» наказание.
— Я говорил без всякого двойного смысла. Малосильный в Африке из них душу вынет. Не говоря уже о том, что там, между прочим, настоящие боевые действия проходят.
— Пусть так, — не стал спорить с отцом Дмитрий Александрович. — Как бы то ни было, я удивлён, насколько легко Оболенским удалось справиться с последствиями неудачного переворота. Насколько я могу судить, позиции семьи великого князя Тверского сильно укрепились в княжестве. Подавляющее большинство жителей выказывают ему поддержку. А ещё он умудрился продемонстрировать и силу, и милосердие… Сложно представить, что это сотворил тот, кто раньше постоянно лез в драку, пьянствовал и не пропускал ни одной юбки.
— Сложно, — кивнул Канцлер и нахмурился.
— Что-то не так?
— Нет, всё в порядке. Ты хотел что-то ещё обсудить?
— Да, к главному я только подошёл, — осторожно улыбнулся наследник. — Оболенские выиграли торги и арендовали участок леса в Сибири…
— Это было на прошлой неделе, Дима. Что случилось, не томи, — потребовал Канцлер.
— Отец… они подали прошение на выкуп арендованного участка.
— Вот как? — удивился Годунов-старший и снова свёл кустистые брови к переносице. — Причина?
— Хотят построить там полноценный деревообрабатывающий комплекс. А ещё зимнюю усадьбу. Право слово, будто им в Твери снега не хватает, — покачал головой Дмитрий Годунов и, прищурившись, произнёс: — Возможно, они что-то нашли на этом участке. Вся их предыдущая активность на это намекает.
— Нашли, говоришь… — к Канцлеру вновь вернулась меланхоличная задумчивость. Сын хорошо знал своего отца и понимал, что сейчас Годунов-старший просчитывает в голове множество вариантов. — А мы не нашли, — неожиданно заявил Канцлер. — Дай добро на покупку с условием… хм… Пусть развивают инфраструктуру. Они и так в эти деревни деньги вкидывали, вот пусть и продолжат. Дороги обновят, линии электропередач…
— Не слишком ли щедро, отец? — осторожно поинтересовался первый вице-канцлер. — Если в этом лесу правда что-то есть, то…
— То пусть лучше Оболенские найдут этому «чему-то» применение, чем оно валяется без дела до скончания времён, — жёстко оборвал сына Годунов-старший. — Послушай, Дима, каков девиз боярского рода Хранителей?
— Во имя рода и Государства! — тут же ответил сын.
— Вот, — Канцлер одобрительно кивнул. — Мы заботимся о нашем Государстве.
— Позволь, отец, но… Если уж ты вспомнил девиз, то род в нём стоит на первом месте.
— Потому что «Царство» на первом месте в девизе Рюриковичей, — раздражённо ответил Александр Борисович. — Они официальные правители, потому наш предок Борис Годунов и не стал полностью подражать им. Мы Хранители Государства, сын. Мы — могучий род, наделённый силой и знаниями. Мы Храним империю, потому как Рюриковичи слабы. Если бы не наш великий предок, их бы не стало… Но тогда не стало бы и царства. Великое княжество Тверское — часть империи, пусть и слегка обособленная. И когда понадобится воевать за всю империю, сильные Оболенские нам уж точно лишними не будут. А после большой войны… они могут уже и не быть такими сильными, если тебя это беспокоит.
