Да! Казалось, я нашел правильное решение: комфорт, длина в пол, прохладная ткань для жарких августовских дней – насколько же это лучше, чем втискиваться в брюки и скроенный по фигуре пиджак.
В Barbès, африканском районе Парижа, было множество магазинов, где продавались красивые и недорогие африканские ткани с принтом ярких цветов. Я отправился туда на разведку, утопая в запахах живых кур и экзотических овощей. Я нашел лавочку в темной дыре в стене, зажатую между парикмахерской и лавкой поставщика живой птицы. За швейными машинками сидели трое мужчин, позади них лежали горы тканей. Главным портным был нигериец, месье Си. Он сказал мне, где найти самые качественные ткани, и велел принести их ему. К концу дня я заказал семь кафтанов, которые должны были быть готовы через неделю.
Я позвонил Карлу и сказал, что не могу дождаться встречи с ним в Биарицце, но меня беспокоит, что мой новый гардероб не поместится в имеющийся багаж. «Мне просто необходим дорожный сундук Louis Vuitton!»
Карл сказал, чтобы я выбрал нужный багаж, а также все, что мне необходимо. Я никогда не просил у Карла денег, и мы никогда о них не говорили. Но он всегда проявлял обо мне заботу. Это все было частью шоу, и именно так Карлу нравилось проявлять щедрость. Затем Карл велел своему шоферу отвезти меня из Парижа на юг Франции, в Биарицц, на своем кастомизированном джипе с новым кофром Louis Vuitton и всем моим новым гардеробом. Карл вылетел туда самолетом, закончив свою осеннюю коллекцию.
На огромной вилле в Биарицце был бассейн олимпийских размеров, где можно было слушать музыку под водой. Я никогда не видел Карла в бассейне, но он утверждал, что плавает в одиночестве по ночам. Это напомнило мне короля Людвига II Баварского, любившего плавать по гротам на своей лодке в виде лебедя, слушая Вагнера.
Пока мы были там, Карл принимал и других гостей и каждому оказывал гостеприимство высшего уровня: красивое постельное белье, цветы, свежая пресса и горящие повсюду элегантные свечи Diptyque.
Эли и Лилиан де Ротшильд приехали на четыре дня (Карл предоставил им и другим VIP-гостям частный самолет для трансферов в Биарицц и обратно). Гранд-дама Лилиан и я сразу же подружились – ей понравились мои кафтаны, – и Эли попросил меня отвезти его жену в Barbès, чтобы купить ткани. Что я и сделал позже в том же году.
Мой вес все увеличивался, и это был последний раз, когда моя фигура еще позволяла мне сидеть у бассейна до и после обеда с бароном и его женой, обсуждая Марию-Антуанетту (Лилиан была роялисткой; Мария-Антуанетта была родом из Австрии, как и Лилиан). Лилиан надевала цельный купальник – mailott de bain – с вшитым корсетом, а барон Эли выходил из музыкального бассейна совершенно обнаженным. Я никогда не видел мужчину с так низко свисающими тестикулами.
“ Пора было возвращаться в Нью-Йорк – я не мог находиться в одном доме с этими людьми.”
Спустя почти три с половиной недели я уже собрался уезжать, когда прибыли Ингрид Сиши и ее супруга Сандра Брант и заселились в комнаты для почетных гостей, которые до того занимал я. Ингрид постоянно пренебрежительно вела себя со мной, ничуть не стесняясь перебивала, тем самым занимая внимание Карла и монополизируя пространство вокруг него. Никто больше не мог вставить и слова с тех пор, как появилась Ингрид.
Однажды утром, проснувшись, Ингрид обнаружила укус клеща или паука, неважно кого, и настояла, чтобы Карл немедленно отвез ее в отделение неотложной помощи. Она спустила свои спортивные штаны, чтобы продемонстрировать Карлу большое розовое пятно, прямо перед его гостями, среди которых был и Бруно Павловски, генеральный директор Chanel в Париже.
Пора было возвращаться в Нью-Йорк – я не мог находиться в одном доме с этими людьми. Карл ни словом не обмолвился о моих кафтанах, но он никогда не делал комплиментов относительно внешности других людей. Вместо этого вы должны были делать комплименты ему. Я полагаю, тот факт, что я не был исключен из его ближайшего круга, уже сам по себе был комплиментом.
Я предложил дать чаевые персоналу и шоферу, но Карл прислал в мою комнату двенадцать с половиной тысяч французских франков, чтобы я их всем раздал – горничным, поварам, прислуге, гладившей роскошное постельное белье для всех в доме.
После такой неслыханной щедрости мне нужно было придумать достойный подарок для Карла, что-то соответствующее его масштабу, но в пределах разумного. Ему нравился четырехлистный клевер как символ удачи, поэтому я был счастлив, когда продавец ювелирных украшений показал мне антикварную булавку из восемнадцатикаратного золота в виде четырехлистного клевера, украшенного бриллиантами.
Для меня это была очень дорогая покупка, даже при моей солидной зарплате. Я купил ее и с гордостью вручил Карлу. Наконец-то в знак дружбы я мог сделать ему подарок, достойный его огромной коллекции усыпанных драгоценными камнями булавок.
Как же больно было вскоре узнать, что он передарил ее Эрику Райту. Карлу невозможно было что-либо дарить. Он контролировал свою свиту. Виктуар де Кастеллан (которая создавала изумительную бижутерию в Chanel с тех пор, как ей еще не было двадцати) однажды подарила Карлу на день рождения красивое маленькое зеркало авторства Кристиана Берара
[23]. Она вручила ему подарок на работе в студии Chanel. К моменту, когда он доехал до дома и начал вынимать вещи из машины, он передарил зеркало мне. Он был безнадежен.
Большинство специальных фотосессий коллекций от кутюр, проходивших два раза в год, курировала Грейс Коддингтон. Эта задача была своего рода привилегией, наградой, и Грейс была гениальным редактором, как никто подходившим для этого. Иногда такие съемки поручали Тонн Гудман. Было лишь два случая, когда Анна Винтур доверила мне сделать полноценную фотосессию от кутюр, и это было для меня особой честью.
Одна их них была коллажем из дневников дизайнеров и коллекций образцов для текущего сезона. А вторая была с Рене Зеллвегер, которая только что получила свой первый «Золотой глобус» за лучшую женскую роль в категории «мюзикл или комедия» в фильме «Медсестра Бетти» (Nurse Betty). Фотографировать было поручено Артуру Элгорту.
Рене приехала в Париж, и Анна Винтур устроила грандиозную вечеринку в ее честь в одном из любимых бистро Vogue – Chez George. На ужин пришел Оскар де ла Рента, который в то время работал дизайнером для Balmain. Также был приглашен Джон Гальяно. Вошла Рене, только что прилетевшая из Голливуда, с винтажной сумкой Hermès Kelly из кожи аллигатора черного цвета. Она купила ее в Лос-Анджелесе, но не была уверена в подлинности изделия. Я обещал ей, что схожу с ней во флагманский бутик Hermès, чтобы узнать, была ли сумка аутентичной или подделкой.
Следующие три дня мы с Артуром Элгортом сопровождали Рене по всему Парижу. На фотосессию было отведено четырнадцать страниц номера, и для каждой фотографии требовалась своя локация и постановка кадра. Большая часть съемок должна была проходить на открытом воздухе. Это было физически непростым упражнением – бегать по Парижу с быстрыми сменами образов, тем более что Рене не профессиональная модель, хотя она очень старалась и была полна энергии, стиля и класса. Артур умеет вовлечь героев своих съемок в процесс и помочь им расслабиться, добиваясь великолепного результата. Они с Рене прекрасно поладили.
