Руководить Институтом костюма было работой мечты Вриланд, а для меня волонтерство стало практикой мечты. Конкурс на проект был очень высоким: отобрали всего двенадцать человек, среди которых оказался и я.
В первый день работы волонтером мне вручили обувную коробку с металлическими деталями и плоскогубцы.
Мне было сказано: «Собери его».
«Что это?» – спросил я.
«Это платье-кольчуга Ланы Тернер из фильма «Блудный сын». Миссис Вриланд скоро придет проверить твою работу».
Оставшись один на один с плоскогубцами, я разложил на полу все детали и быстро разобрался в сложном пазле конструкции. В итоге я превратил кучку железяк из коробки в платье.
«Кто это сделал?» – спросила Вриланд.
«Новый волонтер».
«Следуй за мной», – сказала она. И я подчинился. Мы прошли в ее офис, где она села и написала заглавными буквами мое имя. Ниже она написала «ПОМОЩНИК» и передала лист бумаги мне. «Ты не отойдешь от меня ни на шаг ни днем ни ночью, пока шоу не закончится! Вперед, малыш. Пошевеливайся!»
Миссис Вриланд говорила загадочными, отрывистыми фразами – приходилось догадываться, чего она хочет. Следующим доверенным мне платьем был костюм Клеопатры, который носила Клодетт Кольбер. «Помни, Андре: белые павлины, солнце, девочка четырнадцати лет – и она королева. А теперь за дело! Не подкачай!»
В 1974-м, в мой первый год в Нью-Йорке, я работал волонтером для Дианы Вриланд в Институте костюма в музее Метрополитен.
Мы с ней говорили на одном языке стиля, образов, истории и литературы. На этом фото мы пытаемся приладить серебряные сетки для волос из универмага Woolworth, чтобы прикрыть то, что миссис Вриланд называла «омерзительными лицами» манекенов.
Фотография © The Bill Cunningham Foundation. Все права, специально не предоставленные в настоящем документе, настоящим сохраняются за Лицензиаром.
Это было платье из золотого ламе. Я покрасил манекен золотой краской из баллончика.
«Очень даже, очень даже, я бы сказала, Андре!» – среагировала Вриланд.
В течение следующих шести недель я стал одним из любимых волонтеров миссис Вриланд, и это было, как если бы я окончил школу моды. У Дианы Вриланд я научился говорить на языке стиля, образов и литературы.
Я слушал миссис Вриланд и учился у нее. Я ловил каждое ее слово, каждую фразу. Возвышаясь над ней физически, я был в высшей степени почтителен и предупредителен, а она, в свою очередь, относилась ко мне с большим уважением.
Вероятно, ей нравилась сама идея моего присутствия, то, что переплелось в моей внешности: рост, медовый оттенок кожи, мои безупречные манеры и ухоженность, мой живой неординарный стиль. Плюс степень бакалавра!
После открытия выставки в декабре мне нужна была работа. Я нашел место рецепциониста в Американском обществе по предотвращению жестокого обращения с животными, но это было очень тяжело эмоционально. Поздним вечером, перед уходом на рождественские каникулы, миссис Вриланд вызвала меня к себе в кабинет.
«Не уезжай домой в Дарем, Андре! – изрекла она. – Если ты уедешь домой на Юг, ты, разумеется, найдешь место учителя в школе, но ты никогда не вернешься в Нью-Йорк. Все у тебя получится, поэтому сиди смирно и забудь дорогу домой».
«Но у меня нет денег, мне нужна работа!»
«Потерпи! Ты принадлежишь Нью-Йорку. Не уезжай домой на Рождество». На этом аудиенция была завершена, и она отбыла на прекрасную виллу Оскара и Франсуазы де ла Рента в Санто-Доминго.
Ночь накануне Рождества 1974 года стала одной из самых тяжелых в моей жизни. У меня не было денег, я спал на полу студии моего друга Роберта Тернера, с которым мы вместе работали волонтерами. Он уехал из города на праздники. Я спал на попоне, найденной в местном комиссионном магазине, и на подушке, которую взял с кровати приятеля. Холодильник был совершенно пуст, и в кошельке не было ни цента даже на жирный гамбургер.
Открыв шкаф на кухне, я нашел банку шоколадного сиропа Hershey’s и прикончил ее с помощью изящной серебряной ложки, запив водой, чтобы проглотить густую плотную субстанцию.
В десять вечера зазвонил телефон. Это была бабушка.
«Рэй, – она никогда не называла меня Андре, – со мной рядом твой отец. Я сейчас посылаю его за тобой на машине, чтобы к утру он до тебя доехал и забрал домой. Будь готов, потому что завтра, в Рождество, он будет у тебя. Ты едешь домой. Ты часть этого дома. Еще не было такого, чтобы Рождество ты встречал не здесь».
Я настаивал на том, что не собираюсь возвращаться. Миссис Вриланд обещала, что в новом году моя жизнь изменится! Мамуля не спорила, когда я уходил из Брауна, почему же она так непреклонна сейчас?
И я спросил ее: «Почему? Почему ты хочешь, чтобы я срочно вернулся домой?»
Тишина. Пауза. И затем она выкрикнула в телефонную трубку: «Приезжай домой, потому что я знаю, что ты там спишь с белой женщиной!»
Это было невероятно далеко от реальности. Я рассмеялся вслух и заверил ее, что ей не о чем беспокоиться. Она что-то пробормотала и повесила трубку. Я знал, что она расстроилась, но я верил миссис Вриланд.
Сотрудники Фабрики Уорхола и журнала Interview: Фред Хьюз, Питер Лестер (в центре) и Энди Уорхол на фэшн-показе Halston в 1975 году.
Фотография © The Bill Cunningham Foundation.
Все права, специально не предоставленные в настоящем документе, настоящим сохраняются за Лицензиаром.
В течение той долгой и одинокой рождественской недели я часто посещал епископальную церковь Святого Фомы. Там я медитировал, молился за моих родителей и бабушку и благодарил Бога за дары и возможности, которые мне были даны. Я был благодарен за то, что оказался в Нью-Йорке, хотя мое будущее и было туманно. Я не сомневался, что вера и знания помогут мне выжить, хотя пустой желудок продолжал урчать.
II
Первое, что сделала Диана Вриланд, вернувшись с каникул, – это разослала письма в мою поддержку каждой значимой фигуре в мире фэшн-журналистики. Словно труба, своим громким голосом она возвестила обо мне всем друзьям: Холстону, Джорджио Сант Анджело, Оскару и Франсуазе де ла Рента, Каролине Эррера – и голос ее не смолкал.
Она также устроила, чтобы меня приглашали на все правильные вечеринки, включая легендарные суаре Холстона, на которых бывали все, кто что-то значил в Нью-Йорке: Лайза Миннелли, Марта Грэм, Бианка Джаггер, Эльза Перетти, Диана фон Фюрстенберг и все ближайшее окружение Уорхола. Однажды я там был с Тонн Гудман
[7], еще одним любимым волонтером миссис Вриланд, жительницей Нью-Йорка с хорошими связями. Пока мы топтались по коврам в пастельных тонах, ко мне подошел Фред Хьюз, правая рука и деловой партнер Энди Уорхола. «Андре, как думаешь, сможешь приехать на Фабрику встретиться с Энди и Бобом? Диана Вриланд говорит, ты должен стать частью нашей команды».
