Что мог предложить этот талантливый блогер? Конечно же, она понятия не имела, что такое спинка мартингейл в одношовном пальто Balenciaga. Или знала ли она, что платье Кэти Холмс от Zac Posen, великолепно скроенное и выглядевшее на ней в высшей степени элегантно, было данью уважения архитектору моды Чарльзу Джеймсу, который был героем выставки в музее Метрополитен в 2014 году «Чарльз Джеймс: за гранью моды» (Charles James: Beyond Fashion)? Или что тот невероятный комбинезон Боба Маки, который Шер надела на гала-ужин в декабре 1974 года, был предшественником всех прозрачных вечерних туалетов, созданных Рикардо Тиши для Givenchy от кутюр, которые носят Бейонсе и Ким Кардашьян в этом столетии?
Мой наполненный знаниями мозг, словно вымершая птица додо, теперь сдан в архив и сослан в учебники истории.
Оглядываясь назад, можно сказать, что двумя наиболее стильными женщинами вечера, на мой взгляд, были Анна Винтур в Chanel и Наоми Кэмпбелл в накидке Valentino от кутюр, созданной Пьерпаоло Пиччоли (который вдохнул в марку Valentino новую жизнь, когда пришел в этот модный Дом, в результате чего бренд приобрел большое влияние в мире моды). Они оделись соответственно случаю. Вы никогда не увидите Анну Винтур в нелепом тематическом платье – она тщательно контролирует свой имидж. Розовый цвет ее туалета был выбран в поддержку темы мероприятия «think pink» («думай в розовом цвете»), и он гармонировал с цветом ковра. И, как написала Сьюзан Зонтаг в своем эссе, «кэмп – это женщина, на которой надето три миллиона перьев». Анна выбрала розовую страусиную накидку как дань уважения теме кэмпа, но ей также нужно было дополнить красивое платье Chanel с короткими рукавами.
«Мет Гала» проходил в понедельник вечером. В тот день я пришел домой, планируя лечь спать пораньше, чтобы избежать шквала электронных писем с фотографиями с розовой ковровой дорожки музея. Я просмотрел пару посланий, прежде чем выключить свет. Джулия Рид писала: «Настоящая элегантность давным-давно покинула этот город». Энн Басс прислала мне фотографию мужчины в накидке с отделкой из страусиных перьев. Он был похож на Либераче
[32], перевоплотившегося в Даму Эдну
[33]. «Ты захотел бы познакомиться с этим человеком, если бы встретил его на вечеринке?» – спросила Энн Басс.
Я просто ответил «нет» и лег спать.
Книга Тонн Гудман «Точка зрения» (Point of View) была опубликована в 2019 году. Теперь Тонн работает внештатным редактором Vogue, но высшей ступени в иерархии журнала она достигла, когда возглавляла отдел моды. На сегодняшний день на ее счету около двухсот обложек американского Vogue. Ее сестра Венди Гудман – редактор отдела дизайна журнала New York, а также автор замечательных книг.
“ Вместе с Condé Nast они стали соавторами самого великолепного кошмара года.”
Сестры Гудман родились с золотой ложкой во рту. Они выросли на Парк-авеню, учились в лучших школах и проводили время в гостиных Дианы Вриланд и Глории Вандербильт. Стиль у них в крови. Они всегда были частью моей большой семьи, главным образом потому, что обе близки к династии Вриланд.
В записке от 2 ноября 1970 года Диана Вриланд обращалась к сотрудникам Vogue, в том числе к Грейс Мирабелле и барону де Гинцбургу, русскому эмигранту, имея в виду Тонн Гудман: «Пожалуйста, приглядитесь к этой девушке – хоть она и не красотка, но у нее идеальное аристократическое телосложение и пропорции».
Вриланд употребила слово «аристократическая», чтобы описать Тонн и ее высокую, стройную, элегантную фигуру. В 1974 году Тонн Гудман в числе других волонтеров работала с Дианой Вриланд в Институте костюма. Для нас было счастьем обучаться у такого блестящего специалиста, и мы парили высоко, как американские белоголовые орланы.
Когда я читал книгу Тонн, я был поражен ее неординарностью, честностью и уникальным взглядом на модную жизнь. Это прекрасная и глубокая книга, где автобиография Тонн изложена в текстах и избранных фотографиях ее съемок, начиная с первых дней карьеры и работы над выставкой Дианы Вриланд «Романтический гламурный голливудский дизайн» (Romantic and Glamorous Hollywood Design) и включая короткий период, когда ее в качестве модели снимал для Vogue Ричард Аведон. Тонн решила, что карьера модели не для нее, когда знаменитый фотограф Дэвид Бейли велел ей «смотреть в камеру так, словно ты хочешь, чтобы тебя трахнули». Она предпочла занять позицию за спиной фотографа на съемочной площадке в качестве великолепного редактора моды, а не перед камерой.
Я сообщил Тонн, как другу и человеку, которым я восхищаюсь, что был разочарован, не получив приглашения на вечеринку в честь выхода ее книги. Тонн извинилась и в попытке исправить ситуацию попросила меня принять участие в предстоящем обсуждении книги. Я согласился. Вечером девятнадцатого июня Тонн, Ив МакСуини (тоже бывший редактор Vogue) и я провели специальную презентацию в NeueHouse на Манхэттене. Это происходило в день памяти Карла Лагерфельда, отмечавшийся в Париже (на который меня не пригласили и куда я бы не пошел, даже если бы был приглашен).
Тем вечером я впервые с гордостью надел мою новую белую швейцарскую агбаду (мужскую одежду, вдохновленную африканскими племенами йоруба), декорированную в технике «ришелье», богато расшитую и напоминающую летнее одеяние баптистского священника. Ее разработала моя новая подруга Пейшенс Торлоуи, нигерийский дизайнер роскошного женского белья.
Среди присутствовавших была Грейс Коддингтон. Она сидела рядом с Марианной Хаутенбос, агентом и руководителем студии Артура Элгорта, великого американского фотографа Vogue и отца нынешней звезды Анселя Элгорта. Я также заметил сестру Тонн, Венди, и двух внуков миссис Вриланд, Александра и Николаса, ныне тибетского буддистского монаха в бордовом одеянии.
Тонн и Грейс до фанатизма преданы Vogue. Могу лишь отметить, что Vogue не проявил никакой лояльности к нам троим в ответ.
Я задержался после презентации, чтобы сфотографироваться. Мы с Ники Вриландом сделали селфи для поста в Instagram. Мне было так приятно, что он пришел. Грейс Коддингтон подошла и крепко, с чувством обняла меня.
«Грейс, я думал, ты непременно будешь в Париже, на дне памяти. Я знаю, как сильно Карл любил тебя и как он важен был для тебя», – сказал я.
«Я думала, ехать мне или нет, но поняла, что это будет корпоративное мероприятие, поэтому решила остаться».
«Я так рад, что ты здесь, Грейс».
Затем она откинула назад копну своих огненно-рыжих волос, словно с картины Берн-Джонса, и мы позировали для фотографов, обнимая друг друга так, как мы поддерживали друг друга все эти десятилетия нашей совместной работы на любимый Vogue.
Я получил в этот вечер колоссальный заряд энергии, когда мы, хоть теперь и внештатные сотрудники Vogue, рассказали о своей страсти и поведали свою правду восхищенной аудитории. Для меня большая честь, что Тонн разделила со мной этот момент.
