— Тебе оказана великая честь, человек, узнать все об ордене! — цедит сквозь зубы Самаэль, подхватывая Александру под руку и дергая девушку вверх. — Слушай, пока тебе есть еще — чем.
— Да пошел ты! — Куприянова вырывается, но держат ее слишком крепко. — Пусти меня, кусок дегенерата! Пусти, говорю! Я на вас в суд подам за похищение! Выпустите меня отсюда, сейчас же!
— Замолчи, человек! — рычит мужчина, наклоняясь к лицу девушки. — Ты, жалкое, никчемное существо…
Саша никогда не дралась. Она не любила решать проблемы рукоприкладством по многим причинам. Основная, конечно же, — ее неподходящая физическая форма. Рост, едва переваливший за отметку сто шестьдесят три сантиметра, и общая неразвитость мускулатуры, физические упражнения она тоже не жаловала. Да и получить увечья в ответ — неприятное дело. Но в тот момент, когда она замахнулась для второй в своей жизни пощечины, надеялась снести Самаэлю голову.
— Жалкая, да и еще и бешеная! — выплевывает мужчина обидные слова, перехватывая руку девушки, стискивая в пальцах. — Убить тебя было бы наилучшим выходом, ты…
— Самаэль, — Тереза перебивает воина, — отпусти ее, — женщина поднимается с места и подходит ближе к Куприяновой, ничуть не испугавшись ее враждебного вида. — Тебе нельзя сейчас уйти. Ты останешься здесь, пока мы не решим, как обезопасить тебя от посягательств демонов. Поверь, — она попыталась коснуться девушки, но та отступила назад, — опасность ждет тебя, но она исходит не от нас, а от тех, кто за стенами Собора. Демоны не станут церемониться, они приведут тебя к генералу, а тот, получив все, что ему нужно, отдаст тебя на растерзание своим приспешникам. Твоя жизнь ценна для нас так же, как когда-то был ценен каждый из наследников, так же, как ценен любой человек. Мы не допустим твоей гибели, — королева разворачивается. — Отведите ее в верхнюю комнату. Поставьте у дверей охрану и не выпускайте оттуда.
— Марк… — Саша тянет руки к другу, но Самаэль ловко перехватывает их и, оторвав девушку от земли, несет ее к выходу из зала. — Марк! — продолжает звать девушка своего друга, когда ее заталкивают в темную комнату. — Марк… — шепчет она в пустоту, понимая, что никто за ней не придет.
***
Думала ли я, что простая поездка в другую страну вдруг обернется заточением? А кто о подобном думает? Никто не допускает и мысли о таких вещах. Это ведь путешествие, приятное время, походы в картинные галереи и музеи, прогулки по памятным местам, посиделки в уличных кафе. Именно это должно было ждать меня за пределами аэропорта. Но, кажется, мысль о перелете в Кëльн вбил в мою голову кто-то очень не любивший меня. Может, и сам дьявол, если он, конечно, существует и если ему есть дело до кого-то вроде меня.
Комната, в которой нахожусь, напоминает монастырскую келью: узкая кровать, небольшая тумбочка с огарком свечи в медном блюдце и изображение Бога во всю стену напротив двери. Рядом с блюдцем лежит вполне обычный коробок спичек, но остатков свечи мне явно не хватит. Слабый огонек трепыхается от дуновений ветра, проникающего сквозь щели в камнях. Теперь понятно, отчего в замках в каждой комнате были огромные камины: жить в каменном доме — не сахар. Холодно, как в морозильной камере.
Нога дергается. Не понятно, сколько времени торчу здесь, как скоро в незакрытую рану попадет грязь и она начнет гнить. Выберусь и скину каждого из этих мерзких психов из окна, а начну с Самаэля и этой стервы королевы. А ведь она мне сперва понравилась. Закрываю глаза, представляя, как засранец Самаэль будет жалобно умолять меня не убивать его… Хотя он скорее предпочтет умереть молча, тоже мне гордый воин. Ангел, чтоб ему пусто было.
Голоса за дверью заставляют встрепенуться и подобраться ближе к краю кровати.
— Если пришел проповедовать вашу ущербную веру в ангелов и демонов, то вали отсюда, — скрещиваю руки на груди, придавая себе грозный вид, внутри при этом трепеща в ожидании ответа.
— Я пришел перевязать твою ногу, — Марк подходит к койке и устраивает на ней пакет с логотипом какой-то аптеки. Опускается передо мной на одно колено, на что я фыркаю и отворачиваюсь.
— Этот наряд тебе совсем не идет, — комментирую, пока проворные пальцы разбираются с ногой. — Раньше не замечала за тобой тягу к коже и высоким сапогам. Выглядит убого. Если уж представляете себя воинами, то выбрали бы и обмундирование подходящее. Ангелы как никак.
— Саш, — привычные интонации в его голосе привлекают мое внимание вместе с резкой болью, прошибающей до самого паха. — Это все не шутки. Ты должна понять, я не играю с тобой. И они тоже. Все серьезно. Демоны существуют, они…
— …пьют чай с лепреконами на радуге? — заканчиваю его глупую фразу не менее глупыми словами. — Тебе каким-то образом промыли мозги, но мы все исправим. Выпусти меня, я отправлюсь в полицию, и они тут всех живенько повяжут. И будет эта психованная королева проповедовать в…
— Не смей так говорить о ней! — Марк подрывается с колен, возвышаясь надо мной исполинской стеной. — Тереза несет свет в этот мир! Она защищает людей, которые и не подозревают о подстерегающей опасности. Она жертвует собой ради будущего всего человечества, и ты смеешь оскорблять ее.
У нас с Марком не бывало серьезных разногласий. Если мы не сходились во мнениях по какому-то вопросу, то просто находили третий вариант, чтобы никому обидно не было. И вот отыскалось нечто, чего ни один компромисс не исправит.
— Отпусти меня, — произношу тихо, глядя на него исподлобья. — Отпусти — и я уйду. Оставайся тут со своими дружками, возноси свою королеву до небесных высот, вылизывай ей сапоги на пару с Самаэлем, но меня от подобного созерцания уволь.
— Я пропущу твои слова мимо ушей, — он идет к выходу. — Закончи со своей раной сама, чуть позже тебе принесут поесть.
— Я все равно выберусь отсюда! — кричу вслед. — Я выберусь, и никто меня не остановит!
***
— Маро, ты чем-то обеспокоен? — Тереза приближается к мужчине со спины, нарушая его уединение. — Ты считаешь, я зря отдала приказ запереть наследницу Манна?
— Саша, — поправляет бывший Марк. — Она не просто наследница. Она моя подруга… Была, по крайней мере, до сегодняшнего дня, теперь она точно считает меня своим врагом, — он оборачивается к женщине. — Вы всегда поступаете верно, моя королева, только… Саша ведет себя подобным образом, потому что не верит нашим словам и боится неведения. Я мог бы показать ей, как выглядят ангелы, развеял бы ее сомнения.
— Люди слабы. Их тела хрупки, а разум неустойчив, девочка просто может не справиться со всем, что ты собираешься ей выложить. Услышать — это одно, а увидеть — совершенно другое.
— Вы правы, моя королева, — соглашается мужчина. — Но держать ее взаперти неразумно. Это может повлиять на нее тем же образом. Я давно знаю Сашу, она не из тех людей, кто любит одиночество и замкнутые пространства.
— Как только мне доложат, что никакой демонической активности по причине вашего появления в городе не наблюдается, ты сможешь вывести ее из комнаты. Но покидать собор ей все еще запрещено.
