С яростными криками войско ринулось на штурм. В воздухе засвистели стрелы, смертоносным дождем обрушились со стен на осаждавших. Но и они в долгу не остались. Эржебет сама тренировала свой отборный отряд лучников и по праву гордилась ими: стрелы летели единой черной волной. Ни одна бойница или амбразура, ни один пункт, в котором защитники замка хоть на минуту показывались наружу, не ускользнул от метких снарядов… Под непрерывным градом стрел осажденным трудно было противодействовать наступлению, и войска неумолимо приближались к крепости. Несколько огромных, словно явившиеся из легенд причудливые монстры, осадных башен медленно катили к стенам.
Эржебет и Гилберт во главе небольшого отряда отборных рыцарей бросились к одной из них, взобрались по лестнице на самую верхнюю площадку, где расположились стрелки, своим огнем защищавшие башню от попыток осажденных ей навредить. Эржебет тоже взялась за арбалет, вот уж в чем, в чем, а в меткости она не уступала никому. Зоркий глаз кочевницы мог на широких степных просторах различить затаившегося в траве зверька или разглядеть далеко-далеко в небесной выси, такой же бескрайней, как и равнина внизу, маленькую птицу. Руки уверенно сжимали оружие: никакой дрожи, никаких сомнений. Стрелы беспрерывно летели одна за одной, и всегда находили свою цель, уменьшая ряды защитников крепости.
«Скоро можно будет перекинуть мостик, и наши рыцари спокойно перейдут на стену без опасности получить стрелу в глаз…»
— Ладно, этот раунд за тобой, — раздосадовано буркнул Гилберт, отбрасывая свой арбалет. — Где ты только этому научилась?..
— В степях, откуда я родом, каждый сызмальства не покидает седла и не выпускает лук из рук. — Эржебет позволила себе немного порисоваться, упиваясь мыслью, что смогла все-таки в чем-то превзойти Гилберта. — Могу дать пару уроков. Если ты, конечно, хорошо попросишь…
Хитро прищурившись, она посмотрела на Гилберта, в ответ он ухмыльнулся, в глазах вспыхнул странный блеск. Вдруг он одним быстрым движением отодвинул в сторону деревянный щит, прикрывавший стрелков, и… прыгнул. Арбалетчики взволнованно заголосили.
— Господи Иисусе! — вскрикнул кто-то.
У Эржебет сердце ухнуло в пятки, она вмиг разучилась дышать. Мир вокруг замер, и Гилберт застыл над пропастью.
«Сейчас он упадет… Разобьется… О Боже, Боже! Идиот! Сумасшедший тевтонец!»
Но Гилберт перелетел через разделявшие осадную башню и стену пару метров, тяжело приземлился среди опешивших защитников крепости. Правда, изумлялись они недолго и через мгновение уже набросились на Гилберта со всех сторон. Его меч сверкнул в лучах солнца, и в этой вспышке Эржебет почудился дерзкий вызов. Ей так сильно захотелось последовать за Гилбертом в гущу битвы — прыгнуть, показать, что и она не боится рисковать… Но природная рассудительность удержала ее на месте.
«Он отвлек почти всех солдат барона на себя, это отличный шанс!» — воззвала к ней холодная расчетливость стратега.
— Перекидывайте мостик! — крикнула Эржебет собравшимся в башне рыцарям.
И, когда широкая доска коснулась края крепостной стены, она первой бросилась по ней.
Гилберта уже сильно потеснили, Эржебет поспешила ему на помощь, врубилась в толпу врагов.
— Молодцом, Лизхен! — Гилберт толкнул очередного нападавшего, и тот с воплем упал за зубцы крепостной стены.
— Чокнутый! — прошипела Эржебет, наотмашь ударила подвернувшегося под руку лучника и подскочила к Гилберту. Она бы отвесила ему хорошую затрещину, да враги мешали, все лезли и лезли со всех сторон.
— Полудурок! — выдохнула Эржебет, парируя очередной выпад. — Сложно было дождаться, пока на стену перекинут мостик?!
— А я не люблю ждать! — гаркнул Гилберт, обрушивая меч на шлем противника с такой силой, что тот прогнулся.
Они встали спина к спине, отражая яростные атаки наседавших со всех сторон врагов. Дружно взлетали отливающие голубизной клинки, кровавое ожерелье из рубиновых капель подарило замку страшную красоту… И в момент краткой передышки Эржебет с отстраненным изумлением поняла, что у них с Гилбертом получается двигаться удивительно слажено. Будто они всегда сражались бок о бок, а не встретились совсем недавно. Они понимали друг друга без слов, с полувзгляда.
«Сзади!»
«Осторожно!»
«Этого я возьму на себя».
«Отойди чуть влево!»
«Пригнись, у него арбалет!»
Они вместе пили хмельное вино битвы, вместе купались в угаре сражения. И, прикрывая друг другу спину, стали ближе. Возникло то особенное боевое братство, что бывает у двух воинов, сражающихся плечом к плечу…
Следом за Эржебет на стену перебрались ее воины, и как бы осажденные не старались, пытаясь пробиться к мостику и сбросить его вниз, их участь уже была решена: их было слишком мало, чтобы дать достойный отпор. Вскоре последние из уцелевших позорно бежали, скрывшись в угловой башне, оставляя этот участок стены за осаждающими.
Эржебет позволила себе расслабиться, перевела дух и смахнула со лба капли пота.
«Отлично, теперь надо лишь продвинуться дальше. Самое сложное позади…»
А вот Гилберт явно не собирался отдыхать.
— Не сбежите, засранцы! — Он кинулся следом за отступившими защитниками крепости, налетел на деревянную дверь башни.
Гилберт раздраженно выругался, разбежался, а затем навалился на дверь всем своим весом. Судя по всему, старый барон жалел деньги не только на воинов, но и на масло: дверь с грохотом вылетела из ржавых петель. Гилберт сам едва не упал вместе с ней, но кое-как сохранил равновесие и, переведя дух, ринулся в темное чрево башни.
Эржебет проводила его ошарашенным взглядом.
«Сегодня я собираюсь водрузить над главной башней этой груды камней флаг с черным крестом!»
«Ах ты черт!»
— За мной! — скомандовала она, бросаясь в башню.
Эржебет не могла позволить Гилберту выиграть их странное соревнование. По сути, он всего лишь наемник, помогающий ее войскам за хорошую награду. Она должна лично разобраться со своим непокорным вассалом, поднять свое знамя над замком бунтовщика — дело ее чести.
Эржебет сбежала по лестнице башни и едва не налетела на Гилберта, который сцепился на первом этаже с осажденными.
— Отстаешь! — крикнул он ей.
— Заткнись! — рыкнула она.
И снова они вместе прорубались через ряды врагов, упорно и методично продвигаясь к своей цели. Забрызганные лишь чужой кровью, неумолимые и смертоносные.
Эржебет все-таки вырвалась вперед, нежелание уступить Гилберту притупило ее природную осторожность. Она опрометчиво выбежала во двор замка в полном одиночестве. И столкнулась с лучшими рыцарями барона под предводительством его сына — здоровенного детины в черных латах с огромной секирой под стать его росту.
В первое же мгновение он едва не снес Эржебет голову, и она чудом успела отскочить.
