Приняв душ, он оделся в соответствии с дресс-кодом и подошел к окну, устремляя взгляд куда-то вдаль. Кроме всего прочего, возникла еще одна проблема — Бушин. Он явно дал понять, что заинтересован Ирой, и во что это может вылиться, Громов не знал, но четко понимал — нужно готовиться к любому исходу. Невольно представил Ирину в руках Гитлера и нервно содрогнулся. Ни за что не допустит этого — слишком любит, чтобы позволить причинить ей боль.
«Люблю?» — мысленно переспросил он сам себя и попытался подобрать другое слово, но ничего на ум не приходило.
— Люб-лю, — вслух повторил Тим, смакуя каждый слог.
Он вспомнил все: от их вынужденного знакомства до недавнего безумного поцелуя. Перед глазами мелькали разные картинки, подтверждающие его ощущения. Неужели Громов был таким слепым, что не замечал очевидные вещи? Он влюбился в нее сразу, в первую же встречу, безвозвратно утонул в омуте ее глаз, а то, что он испытал, увидев ее на полу всю в крови, вообще не передать словами.
Сколько ни пытался Тимур отгородиться невидимой стеной, ничего не вышло, его чувство с каждым днем росло и крепло в душе, приобретая все более реальные очертания. Он сопротивлялся, как мог, но сейчас настал момент истины, когда пора признать то, что всегда лежало на поверхности, — Громов по уши влюблен. Всю жизнь он избегал таких сильных и глубоких чувств, и они настигли его в самое неподходящее время.
— Да, люблю, — утвердительно сказал Тим и покачал головой.
Он удивлялся, как такое вообще могло произойти, но, тем не менее, ни о чем не жалел. Его жизнь обрела новый смысл, и это придавало ему сил. Взглянув на часы, Тимур понял, что уже опаздывает, и поспешил выйти из комнаты.
***
Романова сидела на невысоком стульчике перед трельяжем и внимательно изучала свое отражение, продумывая, какой макияж нанести. Невероятное волнение в предвкушении вечера охватило ее целиком. Ирина не могла думать ни о чем, кроме Тимура, каждый раз, когда она вспоминала их жаркие поцелуи, ее дыхание перехватывало, а сердце начинало биться с удвоенной силой. Она никогда не верила в то, что можно до такой степени желать мужчину, ей казалось, что это всего лишь выдумки из дамских романов для впечатлительных особ, коей она, конечно же, не являлась, да и не читала такую литературу.
Если бы месяц назад кто-то ей сказал, что она будет находиться в борделе и стремиться понравиться своему сутенеру, Ира рассмеялась бы в лицо этому человеку. Но сейчас дела обстояли именно так. Ей очень хотелось быть красивой для Тимура, увидеть восхищение в его глазах. Романова ощущала, как женская природа берет свое, выпуская на волю первобытные инстинкты, но не сопротивлялась. В глубине души она понимала, что большую часть жизни потратила впустую, а настоящие чувства, дремавшие в ней столько лет, только-только начали просыпаться.
Где-то на подсознательном уровне Романова хотела жить здесь и сейчас, окунаясь в омут с головой, но боялась, в первую очередь, своих новых эмоций. Она всегда считала себя холодной и спокойной женщиной, но Громов доказал, что это не так. Всепоглощающая страсть жидким огнем стремительно разносилось по венам, заставляя тело дрожать от вожделения, Ирине не терпелось познать его любовь, но она не хотела спешить, растягивая эту игру в кошки-мышки. В его присутствии она не могла себя контролировать, превращаясь в безвольную куклу, а от прикосновений и вовсе теряла голову, отдаваясь Тимуру без остатка. Ира слепо доверяла и все больше открывалась ему, смело вкладывала ладонь в его руку и следовала за ним, отметая все сомнения.
— Ир, тебе помочь? Скоро выходить уже, — голос Инги прервал поток ее мыслей. Романова взглянула на боевой раскрас подруги и, улыбнувшись, покачала головой.
— Нет, спасибо, я почти все, — ответила она и, вернувшись к главной задаче, взяла в руки черный карандаш.
Целиком и полностью положившись на интуицию, Ирина решила обойтись минимумом косметики, нарисовала изящные стрелки и прошлась по ресницам тушью, чтобы немного подчеркнуть глаза, завершил образ бесцветный блеск для губ. Закончив с макияжем, женщина встала и, внимательно оглядев свое отражение, осталась довольна.
— Ну все, можем идти, — констатировала она и, заметив заинтересованный взгляд Томилиной, спросила: — Как я тебе?
— Отпад башки! — воскликнула Инга. — Ирка, ты красотка! Я прям растерялась, а сама знаешь кто вообще с ума сойдет.
— Он тут совсем ни при чем, — смутившись, проговорила Романова, надевая балетки в тон.
— Да-да, конечно, — многозначительно протянула девушка в ответ и направилась к выходу. — Пойдем уже.
Москва. Управление уголовного розыска
Проведя совещание, Дымов взглянул на часы — около семи. Умопомрачительный секс и безумная Танина энергетика зарядили его на весь оставшийся день, и время пролетело незаметно, а не медленно тянулось, как это обычно бывало. Стас не пытался ничего анализировать, просто не любил копаться в своей голове. Он имел аналитический склад ума и всегда просчитывал каждый свой шаг, поступал так, как считал правильным, разумным. А потому никак не мог понять, что с ним происходит, когда рядом появляется Таня.
Он смотрит в ее глаза, вдыхает легкий аромат духов, и все — мозг уже не работает. И если раньше Дымов хоть как-то мог контролировать себя, продумывать фразы, то сейчас руководствовался исключительно своими ощущениями: захотел приехать — приехал, захотел прижать — прижал, захотел поцеловать — поцеловал, притом, что Стас не особо любил поцелуи, да и вообще редко выражал свои эмоции. Но, попробовав вкус ее губ однажды, он уже не мог остановиться, хотелось вновь и вновь сминать их своими, терзать и ласкать одновременно. Впервые в жизни он желал доставить удовольствие не только себе, но и партнерше.
Дымов прекрасно осознавал, что с ним происходят изменения, не поддающиеся никаким логическим объяснениям, и что делать с ними, он не знал. Поначалу сопротивлялся натиску чувств, боролся с собой, но никаких результатов это не дало, поэтому сегодня он решил отпустить ситуацию и просто плыть по течению, принять правила игры, которые ему так отчаянно навязывала судьба. Ключи от квартиры будто сами собой внезапно оказались в его руке. Как? Зачем? Он не находил ответы, но был твердо уверен, что поступает правильно.
Стас никогда не заводил серьезных отношений, да и вообще не верил в существование настоящей любви. Эгоистичный, циничный и свободолюбивый, он стремился построить карьеру, сделать хорошую репутацию и обеспечить себе безбедную жизнь. Создание семьи в его планы не входило — Дымов был женат на своей работе, много времени проводил в отделе. Но основная причина заключалась в другом — еще не встречалась ему такая женщина, ради которой хотелось что-то менять. У него были девушки, но отношения с ними никогда не длились более одной недели, а чаще всего — ни к чему не обязывающий секс на одну ночь. Редко он приводил кого-то из них домой и еще реже разрешал остаться до утра.
Покинув рабочее место, Стас сел в свой автомобиль и, кое-как добравшись до дома по пробкам, припарковался во дворе. Войдя в подъезд, он по привычке потянулся в карман за ключами, но сразу вспомнил, что остался сегодня без них. Усмехнувшись тому, что приходится звонить в собственную квартиру, он нажал на черную кнопку и чуть отстранился. Через несколько секунд послышались шаги, и щелкнул замок.
