— Вы сегодня необычайно хороши, — сделал ей комплимент Адольф Михайлович и, переключив свое внимание на Андрея, задал ему вопрос: — А ты что тут делаешь? Работы, что ли, мало?
— Ничего, я так… Хотел узнать, как дела, — залебезил Гринев, отчего Ира неприятно поморщилась.
— Узнал? — уточнил Бушин.
— Угу.
— Свободен, — рявкнул он, и Андрей поспешил раствориться, чтобы не злить управляющего.
— Спасибо, — поблагодарила Ирина, мягко улыбнувшись. После того, как Гринев ушел, она смогла вздохнуть спокойно.
— Надеюсь, он не доставил вам неприятностей?
— Ничего серьезного, — отмахнулась Романова, но продолжала прокручивать в голове угрозы Андрея. Немного подумав, она все же решила рассказать о своих переживаниях. — Он сказал, что сможет купить меня.
Гитлер озадачился на несколько секунд и, обхватив пальцами свой подбородок, прикинул вероятность этого события.
— Теоретически это возможно, но, зная Гринева, могу сказать, что вы ему не по карману. Он лучше удавится, чем заплатит хотя бы копейку, а вы стоите совсем не дешево, уж поверьте…
— Сомнительный комплимент, — ответила Ира, грустно улыбнувшись. Значит, если сегодня ей как-то удастся избежать серьезных испытаний, то на следующей неделе она гарантированно попадет в ад. Ирина была уверена в том, что Андрей, этот больной ублюдок, отыграется на ней за все.
— Ладно, это все лирика… Нам нужно поговорить, давайте выйдем, а то здесь слишком шумно, — сказал Бушин и протянул Романовой руку. Она кивнула и неуверенно вложила свою ладонь.
Выйдя в холл, они прошли немного вперед и свернул за угол.
— Я подумал над вашей просьбой, — без предисловий начал Адольф Михайлович — он не любил ходить вокруг да около.
Ира замерла в ожидании.
— Вот, держите, — Бушин протянул ей свой телефон. — Ирина Алексеевна, только давайте без глупостей. Разговор при мне на громкой связи и не более пяти минут, — строго предупредил он.
— Конечно, — заверила его Романова и, взяв мобильный в руки, добавила: — Поверьте, я не скажу ничего лишнего.
— Если бы я вам не верил, то никогда не предоставил бы такую возможность, — усмехнулся Гитлер.
Ирина дрожащими руками набрала знакомый номер и, включив громкую связь, шумно выдохнула, пытаясь совладать с эмоциями.
Глава 37
Москва. Квартира Дымова
Вымыв посуду после ужина, Таня вытерла руки кухонным полотенцем и отправилась на поиски Дымова. Он стоял у окна и о чем-то разговаривал по телефону. Но суть Куликовой уловить не удалось, да и не особо интересно было — она не имела привычку подслушивать чужие разговоры.
Стас быстро попрощался и, обернувшись, бросил мобильный на кровать.
— Твоя униформа в шкафу на верхней полке.
Таня невольно улыбнулась, вспомнив свой прошлый визит. Она сразу поняла, что Дымов имеет в виду, и пусть он произнес эти слова в шутку, услышать их было чертовски приятно. В его квартире теперь появилась ее личная вещь, и Куликова отнеслась к этому особенно, нашла тот скрытый смысл, который Стас вложил в свою фразу.
Открыв дверцу шкафа, она достала ту самую футболку и положила ее на рядом стоящее кресло.
Дымов сел на кровать, с интересом наблюдая за тем, как Таня пытается снять с себя платье.
— Расстегнешь? — спросила она, подойдя ближе, и встала к нему спиной.
Стас поднялся и, будто невзначай очертив ладонями изгибы ее тела, коснулся нежной кожи шеи, отчего у Куликовой перехватило дыхание. Убрал копну волос на плечо и потянул за бегунок.
— Че там с разводом? Может, помощь нужна?
— А ты жениться хочешь? — поинтересовалась Таня, развернувшись.
— Я женат, если ты забыла, — отшутился Дымов.
— А если серьезно… — Куликова заглянула в его глаза. — Стас, неужели тебе никогда не хотелось домашнего тепла, уюта, чтоб каждый день завтраки и ужины, чистые отглаженные рубашки?
— Хотелось, но риски потерять все в одночасье перевешивают.
— Какие риски?
— В любой момент могут убить меня или того, кто находится рядом со мной. Зачем подвергать опасности чужую жизнь, да и кому нужен такой муж?
Дымов был предельно честен с ней. Он действительно никогда не планировал обзаводиться семьей, детьми. Стас сам выбрал свой путь, опасный и тернистый, но единственно верный для него, и он не мог вести за собой кого-то еще. Не хотел быть уязвимым, постоянно бояться потерять близкого человека, поэтому предпочел не привыкать к хорошему и всячески отгонял подобные мысли.
— Мне нужен, — уверенно заявила Таня.
— Ты меня не знаешь совсем. У меня очень скверный характер, а еще я храплю, — Дымов решил сойти с серьезной темы.
— Нашел, чем пугать, — усмехнулась Куликова. — Мне достаточно того, что я чувствую, — она обвила руками его шею.
Стас не отпускал ее взгляд и молчал.
— Я хочу стать к тебе ближе, — вкрадчиво проговорила Таня. — Я ничего не требую, просто позволь мне быть рядом.
— Чего конкретно ты хочешь? — насторожился Дымов, но все же обнял ее за талию и прижал к себе.
— Стирать твои рубашки, готовить тебе еду и терпеть твой несносный характер…
Куликова удивлялась, насколько легко ей давались слова. Она не знала, что Стас относится к ней как-то особенно, что уже давно считает своей женщиной, она это ощущала. И даже сейчас прекрасно понимала, что он не просто терпит этот откровенный разговор, а слушает и пытается понять ее.
— Да ты ненормальная, — иронично произнес Дымов и невольно улыбнулся. Еще ни одна женщина не изъявляла желания узнать его получше и заглянуть к нему в душу. Внешний облик обычно сразу отпугивал, поэтому интереса узнать, что же скрывается внутри ни у кого не возникало. Но Таня оказалась отчаянной, этим она и покорила Стаса еще с самой первой их встречи.
— Да, я такая, — лукаво сощурив глаза, призналась Куликова и провела ладонями по крепкой груди, ненадолго задержавшись в том месте, где бьется сердце. Она сделала этот важный шаг навстречу и теперь уже не сомневалась, что Дымов ответит ей тем же, нужно просто немного подождать.
Чмокнув его в губы, Таня высвободилась из объятий и отстранилась, но Стас тут же поймал ее за руку.
— Ты куда?
— За футболкой.
— Она тебе не понадобится, — отрезал он и резко притянул Куликову к себе, скользнув рукой по обнаженной спине. Впился в приоткрытый рот, не оставляя ни единого шанса на сопротивление. Целовал смачно, со звуком, желая утолить свой голод, но он только усиливался. Вкуса ее губ становилось мало, Стас хотел ощутить ее кожу, насладиться этим неповторимым ароматом. Расстегнутое платье упало к ногам, стоило ему лишь потянуть за бретели.
