Тим надел другую футболку и, пропустив Иру вперед, вышел из комнаты.
Москва. Квартира Хабарова
Алексей приехал ближе к полуночи. Тяжелые затянувшиеся переговоры и, как следствие, бессонная ночь сил не прибавили, жутко хотелось спать. Но едва он переступил порог собственного дома, как усталость мигом отступила. На смену ей пришло странное, не поддающееся логическим объяснениям чувство. Хабаров привык возвращаться с работы в пустую, холодную квартиру, и ему это нравилось. Именно здесь он мог отключиться от проблем, отгородиться от внешнего мира, наслаждаясь гордым одиночеством. Но сейчас Алексей впервые был готов отречься от своих принципов и убеждений. Атмосфера, насквозь пропитанная теплом и уютом, окутывала мягким облаком, пробираясь в самые потаенные уголки опустошенной души.
Оставив дорожную сумку в прихожей, Хабаров практически на цыпочках пробрался в детскую и присел на кровать. Щемящая нежность заполнила все его существо. Дочка была единственным человеком, которого он любил. Когда впервые взял ее на руки, никак не мог поверить в то, что стал отцом. Что теперь на этом свете есть частичка его души, его маленькая копия. Сейчас он просто не представлял жизни без Юли, она изменила его, сделала уязвимым, но вместе с тем безгранично счастливым.
Легко поцеловав дочку в щеку, Алексей, улыбаясь, понаблюдал за тем, как она морщит носик, и, поправив одеяло, вышел в коридор. В квартире стояла мертвая тишина, и это напрягало. Леша опасался, что Зимина просто уехала и он так и не увидит ее. Но тревожные мысли вмиг испарились, стоило ему лишь войти в гостиную.
Елена, свернувшись калачиком, сладко спала на нерасправленном диване и тихо посапывала. Ему нечасто доводилось видеть ее такой нежной и по-детски забавной, поэтому хотелось, как можно дольше наслаждаться этим безмятежным созерцанием. Опустившись перед ней на колени, Хабаров аккуратно заправил выбившуюся прядь огненно-рыжих волос и, не удержавшись, провел подушечкой большого пальца по щеке. Лена улыбнулась во сне и крепче сжала диванную подушку.
Бережно, так, чтобы не разбудить, подхватил ее на руки и отнес в свою спальню. Опустив на кровать, принялся избавлять от одежды. Зимина пробормотала что-то невнятное и чуть приоткрыла глаза.
— Леша?
— Тшш, — он укрыл ее одеялом и погладил по голове. — Спи… — прошептал на ухо и невесомо коснулся губами мягкой кожи.
Приняв теплый душ, Алексей надел пижамные штаны и вернулся в спальню. Лег на кровать и, притянув к себе Елену, почти сразу погрузился в сон.
Московская область. БО «Васильки»
— Я надеюсь, ты сделала выводы? — поинтересовался Тимур, как только они вошли в комнату.
— Да, — тихо ответила Ира. Не осталось сил воевать, она сдалась, полностью и безоговорочно.
— И я прошу тебя, не выходи никуда из комнаты. Хоть это-то ты можешь? — нотка сарказма отразилась в голосе.
Романова смиренно кивнула и опустила глаза.
— Мне пора.
— Тимур, подожди… — она робко дотронулась до его предплечья и заглянула в глаза. Так много нужно было ему сказать, но слова упорно не складывались в предложения.
— Поздно, Ира… Ложись спать, — отрезал Громов и спешно покинул комнату.
Романова смотрела на закрытую дверь и нервно кусала губы, стараясь сдержать вновь подступающие слезы. «Еще не все потеряно, это не конец», — уговаривала она себя, и это у нее почти получилось. Очень хотелось принять душ, смыть с кожи все события этого тяжелого дня, но Ирина сумела только добраться до кровати и, не раздеваясь, забралась под одеяло. Футболка Тимура все еще хранила запах его парфюма. Прикрыла глаза и, глубоко вдохнув, улыбнулась. Представляла себя в его руках, сильных и надежных, мечтала о том, чтобы он крепко прижал ее к себе, невесомо поцеловал в висок и нежно погладил по спине. Ей было так хорошо и спокойно, что, погрузившись в свои фантазии, она не заметила, как уснула.
Но долго поспать не удалось. Услышав громкий шум в коридоре, Романова распахнула веки и села на постели. В следующую секунду дверь с грохотом отворилась и в комнату вошел мужчина. В темноте он выглядел устрашающе. Ира задрожала и отползла в угол кровати, натянув одеяло до подбородка. Страх сковал ее тело железными цепями.
Щелкнул выключатель, и она зажмурилась.
— Что вам нужно? — еле выдавила она, щурясь от яркого света.
— Че расселась, иди помогай!
Незнакомец свалил свою ношу на свободную кровать. Тут же раздался протяжный женский стон.
Романова будто очнулась и, сообразив, что происходит, бросилась на помощь. Инга, корчась от боли, сжалась и отвернулась к стене.
— Что с ней? — взволнованно спросила Ира. Незнакомец больше не казался ей страшным — обычный и дико неприятный.
— Понятия не имею, — холодно ответил мужчина и направился к выходу. Для него все это было рутиной, не стоящей внимания.
— Подождите, — воскликнула Ирина, схватив его за руку. Она всего лишь хотела узнать, что ей делать дальше, как помочь Инге. Должны же быть какие-то инструкции на такие случаи.
Молодой человек пренебрежительно скривился, выдернул свою руку и схватил Иру за горло.
— Не смей до меня дотрагиваться, грязная шлюха, — прошипел он ей в лицо и, брезгливо швырнув ее на пол, покинул комнату.
Романова непроизвольно всхлипнула. Она не привыкла к такому обращению, но сейчас ей было не до самокопаний. Превозмогая боль в ушибленном колене, поднялась на ноги и подошла к Инге. Девушка лежала вся в крови и явно нуждалась в медицинской помощи.
— Инга, ты слышишь меня?
— Слышу…
— Как тебе помочь?
— Юлю позови, пусть вколет что-нибудь.
— Юлю? Хорошо-хорошо, я сейчас.
Ира ринулась к двери, но остановилась в нерешительности.
— Я не могу, — прошептала она. Громов настоятельно просил не выходить из комнаты, но оставлять Ингу в таком состоянии было нельзя. Ирина медлила, пытаясь принять верное решение. Чаша весов раскачивалась из стороны в сторону: здоровье подруги или данное обещание? Внутренняя паника нарастала — тянуть больше некуда. Надеясь на понимание Тимура, Ира распахнула дверь и, выбежав в коридор, тут же столкнулась с Юлей.
— А я к тебе собралась, — облегченно выдохнула Романова и, придержав дверь, пропустила девушку вперед.
— Зачем? — удивилась Михайлова, в рабочее время ее невозможно было застать в комнате.
— Так Инга…
— Я знаю.
Тщательно осмотрев Томилину, она набрала в шприц лекарство.
— Сейчас полегче станет.
— Спасибо, — прохрипела Инга, постепенно погружаясь в сон.
— Как она? — осведомилась Романова, присаживаясь на край кровати.
— Ничего серьезного, кровоподтеки, ссадины и поверхностные ожоги. Сейчас обработаю, и все. Но могло быть и хуже, если учесть, откуда ее принесли.
