— Ладно, смену сдам и позвоню.
— И мне сразу перезвони.
— Хорошо.
— Давай, жду.
Завершив вызов, Куликова вернулась на кухню и подошла к окну. Несмотря на июньскую жару, небо сгустилось тучами, собирался дождь. Резкая вспышка молнии заставила вздрогнуть, и в следующую секунду раздался гром. Таня задернула штору и опустилась на стул. В голове мелькнула мысль позвонить Дымову и попросить о помощи, но тут же погасла — она и так нагрузила его своими проблемами.
Неизвестность угнетала, но Куликова не отчаивалась, терпеливо ожидая новостей от Петра.
Московская область. БО «Васильки»
Громов смотрел Ире вслед, сражаясь с желанием все исправить, догнать ее и запретить даже думать о браке с другим мужчиной, но он прекрасно понимал, что, возможно, это ее единственный шанс на спасение. Его естество отчаянно противилось происходящему, эмоции кипели в груди, как лава в жерле вулкана. От одной лишь мысли, что Бушин ласкает ее податливое тело, целует мягкие губы, уничтожающая волна гнева прокатывала по телу.
Сжав спинку скамейки так, что побелели костяшки пальцев, Тимур пытался предотвратить неминуемое извержение. Опустив голову вниз, глубоко дышал и медленно считал до десяти. Он не хотел терять любимую женщину, но сейчас на первый план выходили не его чувства и желания, а ее безопасность, ее жизнь. И, скрипя зубами, Громов признавал, что один Бушин лучше сотни извращенцев, однако смириться с этим было выше его сил.
В любом случае, теперь от него ничего уже не зависело — Тим предоставил столь сложный выбор Ирине. Пусть сама определится, что ей нужнее. А он малодушно пообещал принять любое ее решение… Да черта с два он его примет! Как он сможет согласиться с тем, что его женщина стала чужой? Но пойти против Бушина в открытую он вряд ли осмелится… Сейчас Тимур был готов на все, лишь бы защитить ее, даже в ущерб себе, поэтому оставалось только ждать вердикта судьи.
***
Романова вернулась в свою комнату. Злилась на себя, на Громова и на весь остальной мир, но легче от этого не становилось — она по-прежнему не знала, что делать. Слова Тимура эхом звучали в голове. Он был честен, ничего не обещал, говорил как есть. Да лучше бы отказался от нее… Послал бы куда подальше, тогда ей проще было бы принять важное решение.
Но он не отказался, а предоставил ей этот мучительный выбор: любовь или свобода? В прошлый раз Ира выбрала свободу… Но если бы она имела возможность отмотать время назад, поступила бы по-другому? Однозначно, да! Но сейчас дела и правда обстояли иначе, нужно было точно просчитать все плюсы и минусы. Как назло, Инга весь день отсутствовала, а посоветоваться Ирина могла только с ней.
Приняв теплый душ и забравшись под одеяло, Романова попыталась представить во всех красках, что будет, если она согласится на предложение управляющего. Да, она ни капли не любила его, но и Кирилла, в общем-то, тоже, и, тем не менее, прожила с ним много лет. Отключив мешающие эмоции, Ира рассуждала здраво. Что ее ждет здесь? Неминуемая смерть: или ее убьет кто-нибудь из клиентов, или она наложит на себя руки, не выдержав жестоких издевательств…
Бушин же даст ей необходимую защиту. Естественно, с ним тоже придется спать, но со временем Ирина должна привыкнуть к этому. И все бы ничего, только как она сможет жить без Тимура, постоянно думая о том, что было бы если…? Зато будет жить! Ходить по любимым улицам, радоваться мелочам, но забыть об этом кошмаре вряд ли получится…
Ира устало прикрыла глаза, все ее веские аргументы разлетались в щепки при воспоминании о прошлой ночи. Его слова, взгляд, полный нежности, его поцелуй, легкий, но так похожий на клеймо. Тим будто установил свое незримое право на нее, а она не оспорила, покорилась.
Тогда почему он не потребовал послать Бушина подальше? Испугался последствий? Разве она просила у него защиты или верности? Нет, ей просто было важно знать, что она нужна ему. Романова горько усмехнулась. Все то время, пока она находилась на базе, Громов решал за нее, всегда знал, как поступить и брал на себя ответственность за них двоих. Она часто не слушалась, но в итоге Тимур оказывался прав. Ира так к этому привыкла, что сейчас, когда он переложил ответственность на нее, растерялась, напрочь забыв о том, что в семье с Кириллом главной была она. Громов вынудил ее вынести приговор им обоим.
Ирина потерла глаза пальцами: как же тяжело решиться на что-то… Судить людей, строго следуя букве закона, в разы проще, чем себя. Так и не придя к определенному ответу, Ира отвернулась к стене в надежде хотя бы немного поспать.
Глава 44
Москва
Дымов поднялся на нужный этаж и открыл железную дверь своим ключом. В помещении царила полнейшая тишина, и это напрягало. Медленно поставил пакет с продуктами, вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Осмотрев квартиру, он прошел в последнюю комнату и резко вытянул руки перед собой.
Парень, забившийся в угол, сжался в комок и зажмурился.
— Идиот, — еле слышно выругался Стас и подошел к нему ближе. — Какого хера?
— Я думал, это они меня нашли.
— Вставай.
Еще вчера Дымов поселил Рому в этой квартире. Ее владелец отбывал наказание в тюрьме и выйти на свободу должен был нескоро, поэтому Куликов мог укрыться здесь на какое-то время. Стас забрал у него смартфон и вытащил сим-карту, взамен отдал самый обычный кнопочный «Нокиа» с единственным записанным контактом.
— Здесь тебя никто не найдет. Приходить буду только я.
Парень несмело кивнул и, поднявшись на ноги, отряхнулся.
— А долго мне придется скрываться?
— Сколько нужно.
У Дымова зазвонил телефон.
— Там в коридоре пакет с продуктами, отнести на кухню и разбери, — скомандовал Стас и, дождавшись, пока Рома удалится, принял вызов:
— Да.
— Привет, не занят? — поинтересовалась Таня.
— Нет.
— Стас, мне очень нужна твоя помощь. Я не хотела нагружать тебя своими проблемами, просто…
— Что случилось? — резко перебил ее Дымов, не желая выслушивать бессмысленные оправдания.
— Мой сын пропал, — взволнованно произнесла Куликова и, казалось, задержала дыхание в ожидании ответа.
— И?
— Извини, наверно, я зря… — ей было так неловко за этот звонок. Зачем вообще она взяла в руки этот чертов телефон? Надеялась, что Стас одним махом решит все ее вопросы? Опрометчиво… У него есть и другие, более важные дела. Да и, в конце концов, никто никому ничего не должен.
— Тань, не зря, только давай конкретнее. — Дымов даже и не думал, что его ответ можно было растолковать как обыкновенное безразличие, ведь он вкладывал совершенно другой смысл.
— Несколько дней не могу до него дозвониться, сначала просто трубку не брал, теперь телефон отключен. В институте не появляется. Я уже даже не знаю, что делать. Вдруг с ним что-то случилось, — быстро протараторила Куликова, едва сдерживая себя, чтобы не расплакаться.
