— Все хорошо, просто устал, — предвосхитил ее вопрос.
— Это не я дала таблетки Мирославе.
— Я знаю.
Громов не смог усидеть на месте, видя, как Ира переживает. Сократил расстояние между ними и притянул ее к себе в надежде успокоить. Как долго он мечтал это сделать. Она — это все, что ему было нужно, его панацея.
Вдыхая чудесный запах кожи, Тимур старался отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточиться только на Ирине. Ощутил, как она прильнула к нему всем телом, и принялся покрывать ее лицо легкими поцелуями, периодически задерживаясь на мягких губах. Наконец завладел ими и привычно скользнул языком в рот, жадно лаская его полость и постепенно углубляя поцелуй. Но, так и не справившись с собственными переживаниями, отстранился и прошептал:
— Прости, я не могу, — очередной удар сегодняшнего дня. Телом он хотел ее, но муки совести не отпускали.
— Мне уйти? — взволнованно спросила Ира, боялась услышать ответ. Она чувствовала, что ему плохо, но не знала, как помочь.
— Останься, ты так мне нужна… — хрипло произнес Громов и крепко прижал к груди самую желанную в мире женщину.
Романова облегченно выдохнула, все страхи отступили. Она смогла расслабиться и в полной мере насладиться его близостью.
Переместившись на кровать, Громов удобно устроился рядом с Ириной и положил голову ей на колени. Никто не решался нарушить молчание, им было хорошо и в тишине. Ира нежно гладила его по волосам, массировала шею и плечи, а Тимур, обретая долгожданный покой, медленно погружался в сон.
Глава 49
Москва. Квартира Дымова
Яркий свет озарил просторную комнату. Солнечные лучики нежно коснулись лица, и Таня инстинктивно зажмурилась, затем медленно открыла глаза, улыбаясь новому дню. Но события вчерашнего не отпускали… Мысль сделать сюрприз возникла внезапно. Куликова села в машину после смены и поняла, что не хочет возвращаться в пустую квартиру, не хочет засыпать одна в холодной постели, просто соскучилась по своему мужчине. Появилось какое-то непреодолимое желание, даже потребность, увидеть его, ощутить тепло его рук и губ. Но она даже вообразить себе не могла, что Стас будет не один.
Когда вошла в квартиру и услышала голоса, внутри все похолодело. Боялась ступить дальше и окончательно разочароваться. В своем выборе. В мужчинах. В людях. Увидев на кухне Дымова с другой женщиной, Таня испугалась своей собственной реакции. Почему ей не хотелось плюнуть на все и уйти? Почему обязательно нужно было во всем разобраться, потребовать объяснений? Знала, что Стас не станет изворачиваться или юлить, а скажет правду. Хотя она поверила бы в любом случае. Даже в самую наглую ложь, потому что лишиться его было бы страшнее измены — уже слишком привязалась. Решительно вышла вперед и обозначила свое присутствие. Старалась не показывать слабость, но ответы Дымова выбили из колеи. «Моя… Просто моя», — эта фраза до сих пор звучала в ушах, сладким медом растекаясь по сердцу.
Куликова, в который раз поражалась, какой необыкновенный мужчина ей достался. Его поступки никогда не укладывались ни в какие рамки, и невозможно было предугадать, как он поведет себя в той или иной ситуации. Но ей это нравилось — каждый раз испытывать новые эмоции, яркие, сильные.
При воспоминании о вчерашнем бурном сексе рассудок мутнел, а щеки заливались румянцем. Его рука, заглушающая протяжные стоны, ударная доза адреналина в крови, усиливавшая ощущения, и умопомрачительный оргазм, накатывавший волна за волной. Инстинктивно сомкнув бедра, Таня ощутила привычный жар внизу живота и поспешила встать, не позволяя огню желания распространиться по всему телу.
Дымова в спальне не оказалось, и можно было подумать, что он уже ушел на работу, но за стеной вдруг раздались голоса. Куликова не вслушивалась в этот разговор, потому что ее он совершенно не касался. Она спокойно заправила постель и, одевшись, хотела выйти из комнаты.
— Между прочим, судья еще в розыске. Ты понимаешь, какие проблемы у нас могут быть, если обнаружат ее труп? — голос Зиминой заставил остановиться прямо у двери.
— Да мне похуй! Сейчас главное вытащить оттуда Громова, а то у него совсем уже крыша поехала.
Ответ Стаса выбил почву из-под ног. Кончики пальцев вмиг стали холодными, как ледышки. Таня не могла даже пошевелиться.
— А о ком-нибудь, кроме него, ты подумал? Хочешь погон лишиться?
— Лен, успокойся, у меня все под контролем.
— Ну-ну.
Остальные фразы доносились будто издалека. Хлопнула входная дверь, и в следующую секунду Дымов появился в спальне:
— Я думал, ты еще спишь. Куда так рано вскочила?
— На смену скоро заступать.
— Ну хоть полчаса у нас есть? — спросил он, притягивая Таню к себе.
— Стас, я случайно услышала ваш разговор, — она высвободилась из объятий и отстранилась. — Судья — это Ира?
— Да, — честно ответил Дымов и скрестил руки на груди, приготовившись к напряженному разговору.
— И ты знаешь, где она находится? — Куликова осторожно прощупывала почву, словно шла по минному полю. Один неверный шаг, и могут начаться необратимые процессы.
— Да, — так же сухо повторил Стас. Он не собирался выкручиваться и уходить от ответа, просто не видел смысла, но эта ситуация ему уже не нравилась.
— Почему мне ничего не сказал? — Таню удивляло, какое спокойствие и хладнокровие демонстрирует сейчас Дымов. Он переживал все свои эмоции внутри и умело скрывал их от посторонних глаз.
— Потому что это не твое дело, — отрезал Стас, пытаясь сдерживать свои порывы. Терпеть не мог все эти разборки, выяснения отношений — бесполезная трата времени и нервов.
— Не мое дело? — возмутилась Куликова, чувствуя, как обида горьким комом встала в горле. — Ты обещал найти ее и все это время лгал мне? — медленно произнесла она, отказываясь верить в правдивость собственных слов.
— Я выполнил свое обещание, — Дымов уже закипал от злости. Необоснованные претензии выводили его из себя, и, уже не заботясь о том, как это выглядит со стороны, он добавил: — О том, что с ней будет после, разговора не было.
Таня замерла на месте и не могла вымолвить и слова. Просто смотрела в его холодные глаза, ища хоть капельку сострадания, но Стас был жесток — он не давал никакой реакции, хотя бушующий огонь сильно обжигал грудь изнутри.
— Когда мы встретились в первый раз, я подумала, что ты моральный урод, но потом сумела разглядеть в тебе человека, — Куликова нашла в себе силы заговорить. — Я поверила тебе и обратилась за помощью. Неужели я так ошиблась? — мрачный тон и взгляд, полный отчаянья не сумели пробить защитную броню, Дымов вынес эту атаку и промолчал.
Таня не ожидала, что наткнется на отстраненность и непонимание. Казалось, только-только между ними установился тесный контакт, они притерлись друг к другу, привыкли, а сейчас вдруг стали чужими людьми.
