— Ты меня убьешь? — Ирина наконец нашла в себе силы задать главный вопрос, голос предательски дрогнул.
— Нет, — нахмурился Громов и чуть слышно добавил: — Лучше бы убил…
Он поприветствовал охранников еле заметным кивком и завел женщину в здание с красным крестом. Поднявшись на второй этаж, они остановились около кабинета с надписью «медсестра», и Тимур негромко постучал в дверь.
— Войдите.
— Привет медицине, — поздоровался он, проходя внутрь вместе с незнакомкой.
— Тим собственной персоной! Неужели соскучился? — промурлыкала девушка в белом халате, явно флиртуя.
Ирина осмотрелась, но не нашла ничего полезного для себя.
— Юляш, конечно, соскучился, но сейчас я по делу. — Он подтолкнул спутницу вперед. — Это срочно, — уточнил на всякий случай.
— Я так и поняла, раз уж ты сам соизволил явиться. Через часок приходи, все готово будет, — заверила Юля и, ослепительно улыбнувшись, встала. — А ты переодевайся, вон там, за ширмой, найдешь все необходимое, а свою одежду давай сюда, тебе она больше не понадобится, — обратилась уже к Ире.
Та находилась в какой-то прострации, словно наблюдала за собой со стороны. Она больше не сопротивлялась — попросту не видела в этом смысла. Разумно решила поберечь силы и механически делала все, что ей говорили: переоделась в однотонный халат и, аккуратно сложив свои вещи, вышла из-за ширмы.
Громов все еще был в кабинете и мило беседовал с медсестрой. Ира посмотрела на него в робкой надежде на то, что он не уйдет. С Тимуром ей почему-то было не так страшно, она явно ощущала, как нарастает желание спрятаться за его широкую спину и, закрыв глаза, ждать, когда этот кошмар закончится. Но он молча забрал ее одежду и, даже не удостоив взглядом, направился к двери.
— Через час пришлю кого-нибудь…
— Тимур! — окликнула его Юля. — Чего там Карина твоя?
— Нашли, — обернувшись, бросил он и вышел из кабинета, оставив женщин наедине.
Москва. ОВД «Гагаринский»
Прошлый вечер выдался тяжелым — после полученной информации от Прохорова Стасу нужно было как-то привести мысли в порядок и смириться с тем, что ситуацию уже не изменить. Пить в одиночку он не любил, поэтому, позвонив лучшему другу Олегу Стрельцову, Дымов заехал к нему.
Две бутылки виски, затем еще одна, и незаметно вечер перетек в утро. В отдел Стас приехал к только к обеду. Адская боль, разрывавшая голову на части, неприятное ощущение в подложечной области окончательно выбили из колеи. Войдя в здание, он кивнул младшим по званию сотрудникам в знак приветствия, пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица. Но тут же резко остановился и внимательно посмотрел в сторону дежурки. Нахмурив брови и несколько раз тяжело моргнув, недоуменно уставился на женщину, которая стояла к нему спиной. Легкий бежевый плащ, волнистые каштановые волосы, собранные в прическу.
«Глюки, что ль?» — моментально промелькнула мысль, и он подошел ближе, прислушиваясь к разговору. Этот голос он сразу же узнал, и сомнений больше не осталось — перед Стасом была та самая женщина, которую вчера чуть не задавил. Он почему-то был уверен, что дамочка, униженная и оскорбленная, непременно собиралась писать на него заявление. Пришлось приложить немало усилий, чтобы разобрать из их диалога хоть что-то.
— У меня подруга пропала, я бы хотела написать заявление.
Услышав эти слова, Дымов немного успокоился: «Хоть без скандала обойдемся». Ему, в общем-то, не было дела до чужих проблем. Единственное, чего он хотел в тот момент, — это пойти к себе в кабинет и до конца рабочего дня никого больше не видеть. Однако по непонятной даже для себя причине так и не сдвинулся с места.
— Давайте все по порядку. Когда пропала? — спросил дежурный, не отрываясь от игры на планшете.
— Сегодня… Ну, то есть вчера вечером мы попрощались и договорились созвониться утром. Уже день, а я до сих пор не могу до нее дозвониться. Телефон отключен. — Таня чувствовала, что ее совсем не слушают, лейтенант Антонов все так же был увлечен своим гаджетом. — Может, вы все-таки оторветесь на минуточку и выслушаете меня?
— Гражданка, ну что же вы панику поднимаете? — Дежурный наконец взглянул на Куликову. — У вашей подруги просто планы поменялись, а вы сразу в полицию.
— Нет, вы не понимаете, Ира такой человек… Она бы обязательно меня предупредила. С ней точно что-то случилось.
— Я все понимаю, но ничем не могу помочь. Заявление мы принимаем только по истечении трех дней… — отрапортовал Антонов и снова уставился в игру.
— Да что ж за правила такие дурацкие? А если там человека убивают?
— Что здесь происходит? — Дымов обозначил свое присутствие, после чего Таня резко обернулась.
— Вы? — Она изумленно вскинула брови.
— Я. — Стас ухмыльнулся в ответ.
— Здравия желаю, товарищ подполковник. — Дежурный быстро отложил планшет в сторону и, поднявшись со стула, отдал честь. — Вот, гражданка заявление на пропажу человека написать хочет, а я говорю, не положено, три дня не прошло.
Дымов, не отрываясь, смотрел на Таню, и со стороны могло показаться, что он вовсе не слушает дежурного. Но в следующую секунду громко задал вопрос:
— Лейтенант, ты сколько здесь работаешь?
— Две недели, товарищ подполковник.
— Сериалов пересмотрел? — Он бросил неодобрительный взгляд на подчиненного.
— Что? — растерялся Антонов, видимо, впервые столкнувшийся с разгневанным начальником. Хотя даже разгневанным его нельзя было назвать — вполне обычное состояние подполковника Дымова.
— Уши прочисти! Мы обязаны принять заявление сразу же. Еще один прокол, и ты здесь больше не работаешь. — Внешне Стас оставался холодным и несколько отстраненным. Его непоколебимое спокойствие и одновременно властный, суровый тон вызывали удивление.
Куликова молча наблюдала за происходящим, боясь вставить хоть слово.
— Пойдемте ко мне в кабинет. — Дымов кивнул и свернул в длинный коридор. Таня, немного поколебавшись, направилась следом.
***
— Рассказывай. — Стас привычно бросил ключи на стол и вальяжно опустился в кожаное кресло. — Когда в последний раз видела подругу?
Тане не понравилось, что он так резко перешел на «ты», но, решив, что это не тот случай, чтобы выяснять отношения, терпеливо ответила:
— Вчера около полуночи мы вышли из кафе. Я сразу села в такси, а Ира осталась ждать другую машину. Она обещала позвонить утром, а потом проводить меня на вокзал. В общем, так и не позвонила и…
— А ты не из Москвы?
— Нет. А какое это имеет значение?
Действительно, к делу этот факт никак не относился. Стас спросил просто из любопытства и сам себе поразился. «Нахуй оно мне надо?» — пронеслось в голове, и боль снова прилила к затылку. Он неприязненно поморщился и, неохотно достав из ящика ручку и лист бумаги, положил их на стол. Искренне не понимал, отчего в нем проснулся внезапный благородный порыв, абсолютно ему не свойственный: то ли чувство вины за вчерашний инцидент сыграло свою роль, то ли алкоголь так повлиял на организм.
