Романова почувствовала, как что-то неуловимое изменилось. Тимур, секунду назад спокойный и расслабленный, теперь больше походил на хищника, готового к нападению. Все его напряженное тело говорило о высокой степени сосредоточенности. Услышав его серьезный голос, Ирина внутренне сжалась, неосознанно настроившись на что-то плохое, и, взяв себя в руки, настороженно посмотрела на Громова.
Он внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь предугадать реакцию. Ира ничего не скрывала, и Тим видел ее страх и недоверие. Чтобы хоть как-то смягчить свои слова, он нежно поцеловал ее в лоб, задержавшись губами на коже на несколько секунд.
— Я хочу, чтобы ты подписала с Бушиным контракт, — уверенно заявил он, глядя Ирине прямо в глаза.
Когда до нее дошел смысл сказанного, Громов заметил, как зрачки ее расширяются от негодования, почти полностью поглощая радужку.
— Тсс, — он приложил палец к ее губам, подавляя зародившееся возмущение. — Дай я договорю.
— Хорошо, — согласилась Романова, шумно выдохнув.
Сердце бешено ухало в груди, возвещая о начале конца. Ира не могла поверить, что Тим способен ей такое предложить. Хотелось думать, что это дурной сон.
Она попыталась отстраниться, но Громов не отпустил, мягко, но крепко удерживая рядом с собой. Он боялся разорвать зрительный контакт, боялся, что, отпустив ее сейчас, потеряет навсегда, так и не добившись доверия.
— Пока ты находишься в таких условиях, — Тимур указал на решетку в окне. — Я не могу тебя защитить. Кроме Андрея, тут много отморозков, и каждый из них может сделать с тобой все, что захочет.
Ему было важно, чтобы Ира поняла его правильно, а не делала поспешных выводов.
— Тимур, неужели ты не понимаешь, что просишь меня о невозможном? Как я могу стать проституткой? Ты слышишь себя? — вытирая непрошеные слезы, тараторила женщина. — Да я лучше умру, чем позволю всяким уродам прикасаться к своему телу!
— Я знаю, — серьезно ответил Громов и приподнял ее голову за подбородок. — Я обещаю что-нибудь придумать.
— Да не надо ничего придумывать, меня, скорее всего, уже ищут и вот-вот найдут, — предположила Романова. Она пыталась убедить в этом и его, и себя.
— Не найдут, — сквозь зубы проговорил Тимур. Он знал чуть больше, чем Ира. Пока он не соберет информацию о Хане, никто никого не найдет. Тим не сомневался, что Дымов обо всем позаботился, и записей с камер нигде не осталось, как, в общем-то, и следов несчастной судьи. Вероятно, следствие уже закончилось, так и не успев толком начаться.
— Ты просто не знаешь, какая шумиха поднимется, когда обнаружится пропажа судьи, — наивно продолжала доказывать Ирина, даже не подозревая, что Громов уже давно работает в органах и знает всю эту кухню не понаслышке.
— Знаю, — устало прошептал он. — Здесь тебя не найдут.
Тимур говорил спокойно и уверенно. У Иры не осталось аргументов, чтобы спорить с ним. Где-то в глубине души она понимала, что он прав, но все еще цеплялась за призрачную надежду.
— Но…
— Ир, — перебил ее Тим, нежно проведя пальцами по щеке. От этой мимолетной ласки дыхание ее перехватило. — Просто доверься мне и сделай, как я прошу, — а от вкрадчивого голоса мурашки разбегались по коже.
Романова смотрела в его глаза, как завороженная, мысли путались в голове. Его голос, такой родной и знакомый, заставлял ее подчиняться. Уже не было сил сопротивляться. Ирина не могла больше противостоять ему. Как оказалось, слишком сильную власть над ней имел Громов.
— Я… Я не знаю, — предприняла еще одну попытку освободиться от незримых чар Ира, но Тимур не позволил. Скользнул губами по щеке, прокладывая нежную дорожку к уху, и прошептал:
— Верь мне… Пожалуйста…
Ирина на несколько секунд замерла, зажмурив глаза, но не сумела справиться с собой и прильнула к Тиму, полностью признавая свою капитуляцию. Громов облегченно выдохнул, сжимая в объятиях податливое женское тело. Теперь все будет хорошо, он придумает, как уберечь ее.
— Ириш, мне, правда, пора идти, — с сожалением сказал Тимур, нехотя разжимая руки.
— Ты еще придешь? — с надеждой спросила Романова, ей очень не хотелось оставаться одной.
— Вряд ли. О моем визите и нашем разговоре никто не должен знать. Если меня здесь увидят, у нас с тобой могут быть проблемы, поэтому лучше не рисковать.
— Хорошо, — расстроенно согласилась Ирина.
— Я буду скучать, — пообещал Громов, не сдержавшись, прижался своими губами к ее губам и, не оборачиваясь, покинул палату.
— Я тоже, — проговорила Ира ему вслед, все еще чувствуя вкус его поцелуя.
Москва. Спортивный комплекс «Атлант»
Запеленговав номер парня, информацию о котором передал Громов, Дымов приехал по заданному адресу и, найдя свободное место на парковке, оставил машину. Вошел в здание спортивного комплекса и сразу прикинул, как можно вычислить нужного ему человека. Стас остановился у открытой двери в мужскую раздевалку и, набрав номер, стал внимательно наблюдать за людьми, находившимися внутри.
Краем глаза он заметил, как юноша достал смартфон, и через секунду услышал его голос в трубке. Сбросив вызов, Дымов запомнил этого молодого человека и, выйдя обратно на улицу, терпеливо стал ждать конца тренировки.
Через некоторое время студенты начали покидать здание. Стас выцепил взглядом того парня, который ответил на звонок, и тут же направился к нему.
— Иди сюда, придурок, — схватил его за шею и потащил за угол спорткомплекса.
— Отпустите меня, что вы делаете? — возмущался молодой человек, пытаясь вырваться, но, почувствовав, как пальцы сильнее сжали его шею, поумерил свой пыл.
— Поговорим в более интимной обстановке, — предупредил Дымов и повел его в безлюдное место.
— Я никуда с вами не пойду, отпустите!
— Ты уже идешь, — ухмыльнулся Стас. — Сначала ты ответишь на мои вопросы, а потом я решу, что с тобой делать.
— Какие еще вопросы? — не понимал парень. Он впервые видел этого мужчину.
— Сейчас узнаешь, — ответил Дымов и, завернув за угол, толкнул юношу к стене, преградив ему путь своей рукой.
Порывшись в его карманах, Стас достал мобильный:
— Скажи мне, что это за телефон?
— Самсунг, не видно, что ли?
Настроение Дымова, испорченное еще пару дней назад, никак не располагало к шуткам, о чем он сразу и дал понять, ударив парня под дых, отчего тот схватился за живот, скорчившись от боли.
— Я повторяю свой вопрос, — встряхнув его за шкирку, грозно начал Стас, нависая, как скала. — Что это за телефон?
— Это не мой, мне его дали, — проскулил юноша, сжимаясь под таким жестким прессом.
— Кто?
— Я не могу сказать, они убьют меня.
