Кэролайн поспешно набросила пеньюар и постаралась изобразить как можно более грациозный реверанс под испытующим взором герцогини.
– Вы беременны от герцога? – спросила герцогиня таким неприязненным и подозрительным тоном, что Кэролайн была потрясена.
– Нет, – резко и сухо ответила Кэролайн. Если герцогиня настолько бестактна, что задает подобные вопросы, то пусть не обижается, услышав соответствующие ответы.
Женщины молча смотрели друг на друга. Кэролайн заметила, что глаза герцогини были такого же цвета, как и у Бредфорда. В уголках глаз сбегались мелкие морщинки – наверное, она часто улыбается.
– Не позволяйте ему помыкать вами, – произнесла герцогиня.
Она села в мягкое кресло и жестом пригласила Кэролайн занять место рядом.
– Никто и никогда не помыкал мною, – ответила Кэролайн, опускаясь в кресло напротив будущей свекрови. – Я даже не знаю, что это такое.
– Он всегда был нетерпелив. И если ему что-то взбредет в голову, он должен получить это немедленно!
Кэролайн кивнула. Высокомерные манеры герцогини ее больше не коробили, и она даже поймала себя на том, что улыбается.
– Он не только нетерпелив, – продолжила тему Кэролайн, – но еще и высокомерен и любит подавлять окружающих. Думаю, вам надо знать, что мы с ним совершенно не подходим друг другу.
Герцогиня улыбнулась, ничуть не задетая откровенностью Кэролайн.
– Как я понимаю, на самом деле вы не хотите выходить за герцога замуж? – спросила она.
– Он не любит меня, – будничным голосом призналась Кэролайн, – и не верит мне. Не самое лучшее начало для супружеской жизни, не правда ли? Может быть, если вы поговорите с ним, он передумает?
– Не говори ерунды, девочка. Он, безусловно, хочет тебя, иначе бы он не решился на тебе жениться. Мой сын никогда не стал бы делать чего-то, чего он не хочет. Тебе придется заставить его полюбить себя, если это тебе действительно нужно.
– Как может быть не нужна любовь? – удивленно спросила Кэролайн.
– Гораздо важнее, чтобы люди были близки друг другу, – произнесла герцогиня. Встав, она подошла к двери.
– Полагаю, мой сын сделал правильный выбор.
И с этими словами вышла из комнаты.
– Кэролайн! Как ты можешь думать бог весть о чем в день свадьбы? – Черити даже дернула ее за руку, чтобы привлечь внимание. – Подумать только, ты теперь герцогиня!
Кэролайн не заметила, что Бредфорд прервал разговор, услышав восторженные слова Черити. Она покачала головой и ответила:
– Нет, прежде всего я теперь жена Бредфорда. И в этом качестве забот у меня будет более чем достаточно.
Бредфорд улыбнулся, услышав ее слова. Подошел Милфорд, в чопорном поклоне склонился перед Кэролайн, а потом на правах старого друга взял ее за руку. При свете свечей блеснуло обручальное кольцо с сапфиром, недавно надетое Бредфордом на палец невесты, и он ощутил глубокое удовлетворение. Кольцо свидетельствовало, что Кэролайн принадлежит ему.
Милфорд закончил поздравления вопросом:
– Я прощен вами за нарушение данного обещания?
Кэролайн покачала головой:
– Нет. С вашей стороны это было предательством – посмотрите только, до чего вы меня довели!
Милфорд пропустил ее слова мимо ушей.
– Но скажите, что вас так рассмешило, когда вы произносили брачный обет? – спросил он.
– Уверяю тебя, что моя жена смеялась только от переполнявшего ее счастья! – воскликнул Бредфорд.
Но Кэролайн застенчиво добавила:
– Я смеялась с непривычки, мне еще не приходилось бывать в такой ситуации. – Потом повернулась к мужу и заявила:
– Если, конечно, меня не поставят в безвыходное положение. Тогда я могу стать совершенно серьезной.
Бредфорд ничего не ответил. Он нежно взял Кэролайн за руку и вывел на середину бального зала. Наступило время открывать бал.
Что было дальше, Кэролайн почти не запомнила. Она мечтала хотя бы на минуту остаться в одиночестве, чтобы привести в порядок мысли, прийти в себя, но Бредфорд ни на мгновение не отходил от нее. А потом подошло время оставить гостей и уединиться в супружеской спальне на втором этаже.
Ее провожала Черити. Она была непривычно молчалива, и Кэролайн чувствовала благодарность к ней. Только после того, как Кэролайн вышла из ванной, одетая в полупрозрачную ночную сорочку, Черити шепотом задала тревоживший ее вопрос:
– Ты понимаешь, Кэролайн, что сейчас должно произойти? Тебе объяснила мама, чем занимаются муж и жена?
Кэролайн покачала головой.
– Мама упала бы в обморок, не успев слова сказать, – сказала она.
Черити озадаченно улыбнулась.
– О, но ведь тогда мне придется еще долго ждать, пока я тебя увижу, чтобы разузнать как следует…
– Черити! Не заставляй меня еще больше волноваться! О Господи, почему мы должны провести эту ночь здесь? – простонала Кэролайн, представив, как на следующее утро она будет снова встречаться с гостями. – Они же все будут знать…
– Никто ничего не подумает, – успокоила ее Черити. – Только будь серьезнее! Если ты засмеешься во время… ну, ты понимаешь… то Бредфорд наверняка рассердится.
Не успела Кэролайн ответить, Черити поцеловала ее и направилась к выходу.
– Я буду молиться за тебя, – прошептала она, закрывая за собой дверь.
Кэролайн стояла посередине спальни и ждала. Она подумала было лечь в постель, но все же решила не прятаться под одеяло. Бредфорд может счесть это смешным, а она умрет со стыда, если он начнет смеяться над ней.
Дверь в спальню Бредфорда открылась, и он неожиданно появился в проеме.
Бредфорд прислонился к косяку, не в силах оторвать взгляда от Кэролайн. Она была так прекрасна, что у него перехватило дыхание. Полупрозрачная сорочка почти ничего не скрывала, и Бредфорд с восхищением смотрел на длинные стройные ноги, узкие бедра и высокую полную грудь Кэролайн.
Кэролайн тоже посмотрела на мужа. Он был в рубашке, без камзола и галстука, прядь густых волос упала на лоб, смягчив жесткие черты лица. Выражение лица было непроницаемым, и Кэролайн подумала, что сейчас он выглядит и неотразимо прекрасным, и пугающим. Она больше не нервничала, хотя страх не проходил. Внезапно она пожалела, что изменила прическу, потому что прежние длинные волосы прикрыли бы сейчас ее полуобнаженные груди. Ей захотелось схватить одеяло с постели и завернуться в него, но это выглядело бы по-детски…
Она зябко поежилась, то ли от прохладного воздуха спальни, то ли от пристального взгляда мужа.
– Черити сейчас молится за меня, – как бы со стороны услышала она собственные слова.
