— Сёма… Семён! — слышу сквозь тихо играющую в наушниках музыку. Так и вырубился в них.
Вера стягивает их с меня.
— Сёма!…
С трудом разделяю веки.
— М?.. — недовольно ворчу я. — У тебя ж выходной сегодня, Вера… Ну, какого хрена? Дай хоть последние сутки перед школой выспаться.
— Я к Катерине хочу съездить с утра…
Сон мгновенно отступает. Подскакиваю на ноги.
— Я тоже к маме поеду!
— Отец не одобряет этих визитов. И ее врач тоже, ты же знаешь.
— Да, плевал я… Пять минут! Дождись меня!
Одного меня в клинику не пускают, либо с отцом, либо с Верой.
Засунув в рот зубную щётку с пастой, торопясь натягиваю джинсы.
— Сёма, — строго взирает Вера на мои скачки по комнате. — Может, ты ей просто позвонишь, когда я буду с ней рядом? На мой номер. Я собственно поэтому и зашла. По телефону она иногда с тобой говорит.
Уже давно нет. После того, как сломался голос больше не говорит.
— Я хочу ее увидеть.
— Это всегда такой стресс для Вас обоих… — вздыхает она.
— Вер, ну пожалуйста. А вдруг она вспомнит? Как ей вспомнить, если я не буду приезжать?
— Это не амнезия, Семён. Это посттравматическое расстройство психики.
— Ну, а вдруг!
— Ладно. Только давай я первая выйду за ворота. Отъеду немного подальше и там тебя прихвачу. За поворотом, например.
— Отец тебе запретил меня брать?
Покаянно разводит руками.
— Наоборот давай сделаем. Сначала я выйду, а потом уже ты. Иначе, он спалит.
Застегивая ремень, на ходу засовываю в джинсы полы рубашки. Бегом спускаюсь по лестнице вниз, взъерошивая на ходу мокрыми руками примятые после сна волосы.
Сталкиваюсь с этой… как ее там?.. Новой отцовской подстилкой. В этот раз — официальной. Развелся с мамой таки… Правда, остался ее официальным опекуном. А следовательно распорядителем всего имущества, что заработал мой дед.
— Доброе утро, Семён!
Как ее там? Вероника? Не хочу запоминать.
— Нихрена нет в нем доброго…
— Ух, какой строгий, — как обычно пытается она лицемерно нейтрализовать мою грубость.
Поднимает с декоративной консоли под зеркалом статуэтку — маленький нелепый глиняный щенок, что лепили я маленький на день рождения мамы.
— Мне кажется эта вещь здесь не смотрится…
Грубо вырываю вещицу из ее руки.
Ненавижу их! И отца и эту тварь, и ее дочурку. Стервятники.
Иду к выходу.
— Сэм! Ты куда в такую рань? — в спину бросает отец со стороны кабинета.
— Мне нужно в город.
— Возьми водителя.
Нет, нельзя водителя. Он стукач.
— Я с Минаевым, — на ходу придумываю я.
Это мой одноклассник и наш сосед.
— Мы договаривались на их тачке.
— Может, возьмешь с собой сестру, пусть бы проветрилась перед школой. Посмотрела город.
— Моя сестра умерла шесть лет назад. Или ты забыл?
— Семён!
Вылетаю на улицу.
В соседнем квартале сажусь в машину к Вере. Упираюсь коленями в бардачок. Смотрю на свой заспанный фейс в зеркало, поправляя прическу.
— Блин… тесно как у тебя!
Чуть заметно улыбаясь, Вера осторожно ведет машину.
— Где кнопка, чтобы отодвинуть кресло?
— Кнопка? — качает головой. — Под креслом рычаг.
— Неудобно как… — наклоняюсь, бьюсь лбом о бардачок. Психуя луплю ему кулаком сдачи. Отыскав рычаг, дергаю, отъезжая назад.
— Динозавр какой-то! Купи себе поновее что-нибудь, с автоматикой.
— Не могу.
— Почему?
— Мне деньги на обучение сына нужны. Экономлю…
— А…
Вера любит своего сына. И мне тоже достается немного крох с этого барского стола. Но я скотина не благодарная. Благо, и Вера, стойкий и не обидчивый солдат. Всё спускает мне с рук.
В клинике пахнет хорошим освежителем воздуха. Везде цветы… Но на окнах решётки. И два здоровенные санитара всегда готовы к работе.
Я стою возле маминой палаты с колотящимся сердцем. Дверь приоткрыта.
Вера говорит с мамой. Я слушаю их голоса.
— Вера… а когда приедет Сёмочка? Почему мне не позволяют увидеть его?
— Катя… Сёма вырос.
— Я знаю. Ему уже наверное одиннадцать.
Мамино время остановилось в год смерти моей маленькой сестры. А я к несчастью начал взрослеть. И…
— Сема приехал. И очень хочет увидеться с тобой. Но ему уже семнадцать…
Сначала было двенадцать, потом тринадцать и так далее. Эту речь я слышал сотни раз. Но мама ее словно не понимает.
— Он зайдет, ты его скорее всего не узнаешь.
— Ну что ты, Вера! Как я могу не узнать сына?!
— Семён…
Я захожу в палату.
— Мам… привет, — с тоской смотрю в ее светлые глаза.
Она начинает с тревогой заламывать руки.
— Мам, это я, Семён.
— Зачем вы мне врёте? Кто этот парень?! Зачем он пришёл? — начинает плакать она. — Где мой Сёмочка?! Зачем вы надо мной издеваетесь?
Ставлю молча ей на тумбочку статуэтку щенка.
В общем-то, все как всегда. Я уже не пытаюсь биться в эти ворота. Маленький сильно переживал…
Сейчас просто молча выхожу и жду, пока Вера успокоит ее истерику. И мы поедем домой.
Как-то так…
Ася
Не притронувшись к завтраку, выхожу на балкон. Внизу мама с Павлом.
— Ася! Поторопись! — заметив меня.
Не терпится меня сплавить?…
