8 февраля 1919 г. руководитель Секретариата ЦК РКП(б) Я. М. Свердлов напомнил в опубликованном в «Правде» обращении Центрального комитета ко всем комитетам, организациям и членам партии: «Центральный комитет в одном из своих циркулярных писем указывал, что без крепких, сплоченных партийных организаций, проникнутых единой волей, единым стремлением, мы не сможем справиться со всеми трудностями, стоящими на пути нашего коммунистического строительства. Центральный комитет указал, что центр тяжести нашей работы должен быть несколько передвинут в сторону партийной организации и что каждый член партии, независимо от выполняемой им советской работы, должен принимать непосредственное, активное участие в партийной работе. / В настоящее время приходится вновь напомнить всем членам партии об этой обязанности. Партийная организация является основой и в деятельности советских учреждений, и для профессиональных, и иных организаций. Все учреждения, все организации черпают главные руководящие силы из партии (курсив наш. – С.В.)»
[1455]. В регионах призывы были услышаны. Так, например, 28 февраля 1919 г. главная партийная газета привела следующую резолюцию по текущему моменту Тамбовского губернского съезда РКП(б): «Съезд декретировал РКП верховной властью и передал ей все управление губернией. Этим постановлением провозглашена диктатура РКП в губернии. Все советские учреждения и деятели отныне подчинены директивам и инструкциям партии коммунистов»
[1456]. Впрочем, столь дисциплинированы оказались руководящие кадры далеко не всех регионов.
В декабре 1919 г. VIII всероссийской конференцией РКП(б) было внесено важное изменение в святая святых: в первый пункт партийного Устава. Г. Е. Зиновьев, напомнив о проходившем недавно, во время партийной недели, массовом приеме в РКП(б) новых членов, заявил: «Если во время партийной недели мы привлекли тысячи членов партии […] то наша центральная задача […] каждому из них дать работу, а работы этой так много, что и новых членов партии не хватит. […] Вот почему мы будем вместе с тем требовать от каждого члена партии не только вносить членский взнос, не только признавать партийную Программу, не только входить в организацию, но и исполнять определенную партийную работу (здесь и далее в цитате курсив наш. – С.В.). И поскольку у нас этой партийной работы непочатый край, поскольку к нам в партию входит ищущий этой работы […] это будет чрезвычайно удачным добавлением к тому пункту нашей партийной Программы, в котором говорится, что мы ставим своей задачей поголовное привлечение всех активных рабочих к государственному строительству, что мы хотим дать им возможности пройти всю лестницу этого строительства»
[1457]. Тут важно обратить внимание на такой факт: предполагалось, что новые члены партии будут продвигаться прежде всего по линии советской, а не партийной. Руководящее положение в партии литераторы-журналисты из Политбюро желали оставить за собой. Старые большевики сделали все, чтобы удержаться на партийном Олимпе.
Помимо новой редакции первого пункта в Устав были внесены и другие важные изменения, касавшиеся координации деятельности партии и государственного аппарата. Г. Е. Зиновьев обратил внимание участников конференции, что «в разъяснении особенно нуждается раздел XII о фракциях во внепартийных учреждениях и организациях. Этот раздел […] не существовал в старом Уставе нашей партии […] потому, что он не мог стоять перед партией, пока мы не имели советской власти, или стоял тогда узко только в вопросе […] о фракции профессионального союза (профсоюзы в годы Гражданской войны стали по факту составной частью государственного аппарата
[1458]. – С.В.). Теперь этот вопрос встал гораздо более настоятельно, поскольку наша партия стоит у власти и каждая ее ячейка, как правило, определяет судьбу и политику тех учреждений, где существует эта ячейка. Вот почему этот […] новый отдел требует […] особого внимания, тем более что на этой почве в последнее время то тут, то там намечаются серьезные течения,- мешающие ходу работы (второй этап затяжной Дискуссии о профсоюзах, сотрясавшей партию на IX (1920 г.) и Х (1921 г.) съездах. – С.В.). Основной принцип этого раздела гласит, что там, где есть три коммуниста, должна быть фракция коммунистов»
[1459]. По разъяснению Зиновьева, коммунистические фракции «необходимы как ступень к более широким беспартийным кругам. Это мост, соединяющий сотни тысяч передовиков, находящихся в партии, с миллионами рабочих и десятками миллионов крестьян, не находящихся не только в рядах нашей партии, но иногда не находящихся [даже] под ее идейным влиянием»
[1460].
Раздел XII «Устава Российской коммунистической партии (большевиков)» в его итоговом варианте установил механизм давления партии на советско-хозяйственный аппарат – посредством подчиненных партийным комитетам коммунистических фракций государственных органов. Было зафиксировано, что «фракции, независимо от их значения, целиком подчинены партии. По всем вопросам, по которым существует законное (так в тексте. – С.В.) решение соответствующей партийной организации, фракции обязаны строго и неукоснительно держаться этих решений. Комитет имеет право ввести в состав фракции и отозвать из нее любого члена (курсив наш. – С.В.), обязательно извещая фракцию о причинах подобной меры. В вопросах своей внутренней жизни и текущей работы фракция автономна. В случае разногласия между партийным комитетом и фракцией в каком-либо вопросе, входящем в ее компетенцию, комитет обязан вторично рассмотреть с представителями фракции этот вопрос и принять окончательное решение, подлежащее немедленному исполнению со стороны фракции»
[1461]. Все вопросы, имевшие политическое значение и подлежавшие обсуждению фракции, должны были дебатироваться не иначе как в присутствии представителей партийных комитетов. И главное: «На все важнейшие должности в том учреждении или организации, в которых работает фракция, кандидаты намечаются фракцией совместно с соответствующей партийной организацией. Таким же порядком производится и перемещение с одной должности на другую»
[1462].
2 апреля 1920 г. на заседании Организационной секции IX съезда РКП(б) и 11 марта 1921 г. на шестом пленарном заседании Х съезда РКП(б)
[1463] прямо констатировалось: несмотря на решения VIII Всероссийской конференции РКП(б) 1919 г., коммунистические ячейки все еще чрезвычайно слабы
[1464], а «многих коммунистов [днем] с огнем не найдешь и совершенно не знаешь, где они работают» и какую партийную работу выполняют
[1465].
