На долю мою выпала тяжелая, неблагодарная задача отчитываться перед вами о работе организации, которая фактически никакой работы не вела, а лишь в течение двух месяцев [существовала на бумаге]. Бюро избрано было на общем собрании 15 сентября, пыталось что-то сделать, но, будучи с самого начала организацией нежизнеспособной, могло лишь пытаться жить, и попытки эти успехом увенчаться не могли.
То, что дело бюро не удалось с первых дней, то, что на протяжении 6 недель не удалось ни разу собраться (говорю шесть недель потому, что уже с 1 ноября всем стало ясно, что бюро вообще существовать не может
[1648], но по разным обстоятельствам не удавалось созвать общее собрание [для оформления этого факта]), не есть случайность.
Всякая организация коммунистов, когда [она] поистине шагает семимильными шагами, должна развить свой бег до 8 миль [в час], а мы даже не могли собраться в полном составе, чтобы выработать план работы бюро и распределить эту работу между членами бюро.
Ясно, товарищи, что здесь что-то неблагополучно, и кроется это неблагополучие не в злой воле отдельных членов бюро, а в той общей нашей беде, что одному и тому же человеку приходится нести 10 работ, а число организаций в наше время перестройки на новых началах всей жизни сверху донизу растет не по дням, а по часам.
При ограниченности круга работников-коммунистов надо особенно стараться не строить параллельных организаций, надо стремиться к тому, чтобы вновь выдвигаемые жизнью задачи разрешались по возможности в пределах существующих уже организаций, перестраивая их, делая их более гибкими, способными охватить более широкие области, но не строить рядом первые однородные организации
[1649].
Вот и в нашем случае мы, без сомнения, имели дело [со] слишком скороспело построенной новой центральной партийной организаци[ей], которая, по моему крайнему разумению, не имеет никаких жизненных корней, и этим объясняется ее худосочие с самых первых дней ее существования.
Рассмотрим, для чего требовалась организация бюро фракций. Перед нами, коммунистами – работниками советских учреждений – все-таки [ставилась] задача укрепления этих учреждений, борьбы с чуждым элементом, примазавшимся к Советам, и оздоровления состава сотрудников в деловом политическом отношении, как это говорится в п. 4-м нашего устава
[1650], а также задача, о которой напрасно не упомянуто в уставе, – привлечение товарищей, сидящих в Советах, к активной, чисто партийной, работе, использование этих подчас очень ценных, опытных работников специально для партии и тем облегчить в то же время этим товарищам, несущим большую ответственную советскую работу, возможность не отрываться от партии, не превращаться в советских чиновников.
Что же мы сделали, имея перед собой такие задачи? Вполне правильно кликнули клич организоваться на места[х] в коммунистич[еские] ячейки, вполне правильно в своей инструкции предложили этим местным ячейкам связаться с районными комитетами нашей партии, далее мы предложили ячейкам объединиться в общегородском масштабе. Тут, вместо того чтобы тяготеть к своему естественному центру – к Московскому комитету партии, мы при нашем безлюдии (здесь и далее в документе курсив наш. – С.В.) создали новую центральную организацию – бюро фракции, которое, по нашему плану, правда, отчитывается перед Московским комитетом путем посылки своего представителя на заседания МК по вопросам, специально касающимся бюро.
Ясно: никакого фактического контроля и руководства в деятельности бюро [со стороны] Московского комитета тут речи быть не может. Бюро предоставлено собственным силам, а работников у бюро нет и быть не может.
Исходя из вышесказанного и основываясь на опыте и попытках отдельных членов бюро сдвинуть его работу с мертвой точки, [я должна указать] на полную неудачу этих попыток. Я бы, со своей стороны, предложила данному собранию:
1.
[1651] Бюро фракции распустить, объявив об этом в газетах, рядом с этим поместить воззвание [к] работающим в советских учреждениях, указав на неотложную необходимость строить ячейки там, где их нет, и укрепить существующие, связывая их крепче с районными комитетами нашей партии. Что касается объединения этих ячеек в общегородском масштабе, не должно быть второго объединяющего центра, кроме Московского комитета нашей партии, который объединяет всю партийную работу районов, тем самым объединяет и работу ячеек советских учреждений. Выработку и помещение в газету такого воззвания поручить редакционной комиссии в составе трех товарищей, которых тут же избрать.
Делопроизводство и печать ликвидационного бюро сдать в архив Московского комитета нашей партии.
Единственно[му] платному работнику бюро
[1652] в лице т. Бобровской предложить заняться другой, более производительной, работой.
ЦГА Москвы. Ф. П-3. Оп. 1. Д. 44. Л. 25–27.
Незаверенная копия стенограммы, снятая сотрудниками
Института истории партии при МК и МГК ВКП(б).
Документ № 4
Из протокола заседания Совета Обороны № 103 – об утверждении проекта постановления о распорядительных заседаниях Совета Обороны
10 марта 1920 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОВАЛ: Ленин.
ПРИСУТСТВОВАЛИ: Ленин, Красин, Склянский, Аванесов, Данилов, Свидерский (6 час. 20 мин.), Рыков (6 час. 50 мин.).
6. Проект организации распорядительных заседаний Сов[ета] Обороны (Красин). Прот[окол №] 102, п. 30
[1653].
6. Утвердить представленный т. Красиным текст постановления о распорядительных заседаниях Сов[ета] Обороны.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТАРАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ
ОБОРОНЫ В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН)
СЕКРЕТАРЬ СОВЕТА
РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ ОБОРОНЫ Л. ФОТИЕВА
Москва, Кремль, 10 марта 1920 г.
Верно: А. Афанасьева
РГАСПИ.Ф. 19. Оп. 3. Д. 103. Л. 1, 2, 8.
Заверенная машинописная копия.
ПРИЛОЖЕНИЕ
к протоколу заседания Совета Обороны № 103 – постановление об организации распорядительных заседаний Совета Обороны
Гор. Москва 12 марта 1920 г.
В видах упрощения и ускорения рассмотрения дел в Совете рабочей и крестьянской обороны устанавливается нижеследующий порядок.
