Л. Б. Каменев начал с теории, перешел к практике и завершил все констатацией личного противостояния в ЦК РКП(б). Первым делом председатель Совета труда и обороны обвинил Н. И. Бухарина в том, что «весь ЦК целиком и полностью согласен с тем учением, которое создал Ленин о государственном капитализме, а не согласен с Лениным и не понимает Ленина только т. Бухарин, который считает, что у Ленина социализма нет, а сплошь государственный капитализм»
[978]. Председатель СТО СССР решительно отвел обвинения в недооценке роли середняка
[979] и отмел мелочные придирки
[980]. Обвинения в адрес ближайшего товарища по Политбюро Г. Е. Зиновьева Л. Б. Каменев попытался отвести, со ссылкой на резолюцию XXII Ленинградской губернской конференции РКП(б) по докладу ЦК – тут он слегка подтасовал факты. Зная, что А. И. Рыков откровенно лгать не будет, Л. Б. Каменев прямо заявил: «Последнее, за что я должен держать перед вами ответ – это то, когда товарищи здесь выходят и говорят: “Наш хозяйственный орган просчитался; все те заминки, которые у нас сейчас происходят, есть результат деятельности руководящего хозяйственного органа”. Я не снимаю с себя ни капли ответственности за все это дело, но я утверждаю, что все основные элементы нашей хозяйственной политики были утверждены и разработаны и все целиком были одобрены Политбюро. […] Алексей Иванович [Рыков] имеет тут заключительное слово, и он не откажется подтвердить этот простой факт, на который я бы никогда не сослался, если бы в речах некоторых ораторов не видел бы прямой попытки возложить ответственность не на весь коллектив, а на отдельных лиц (здесь и далее в цитате курсив наш. – С.В.). Нет ни одной руководящей экономической меры, которая не была бы одобрена нашим ЦК в лице Политбюро, а мы, весь коллектив, несем за это ответственность. Я не снимаю с себя ни капли ответственности, но всяким попыткам, на основании темных сплетен, слухов, передач на ухо, дискредитировать работу того или другого товарища – […] необходимо сопротивляться до конца»
[981]. После председателя СТО СССР, как водится, выступил другой тяжеловес (в прямом и переносном смысле) – В. М. Молотов, который заступился за Н. И. Бухарина, прикрыв его авторитетом Политического бюро
[982], и раскритиковал, между прочим, одобренные высшим руководством РКП(б) тезисы Л. Б. Каменева к съезду «О хозяйственных задачах»: в них-де не оказалось ни единого слова «по такому важному вопросу, как госкапитализм»
[983]. Куда он, будучи секретарем ЦК РКП(б), смотрел раньше, непонятно. Естественно, В. М. Молотов с большим сарказмом выступил против принятия Л. Б. Каменевым обвинений на его личный счет
[984]. После дискредитации председателя СТО СССР на заседании Политбюро ЦК РКП(б), заботливо доведенной до всех, до чьего сведения только можно было таковую довести, партаппаратчики могли позволить себе все, что угодно.
На конференции стало понятно, что нарождавшуюся оппозицию поддержит Н. К. Крупская: она, во-первых, не считала экономическую теорию Н. И. Бухарина ленинской; во-вторых, и это главное, выступала за «оздоровление» атмосферы в партии: «Мы должны действовать так, как советовал В.И. [Ленин]: когда возникнет какое-нибудь разногласие, надо с громадной добросовестностью просмотреть, точно установить, кто что говорит, выяснить вопрос и до конца разобраться»
[985].
На вечернем заседании 7 декабря 1925 г. А. И. Рыкову пришлось подтвердить факт утверждения в Политбюро ЦК РКП(б) первоначального плана хлебозаготовок с подстраховкой в виде ссылки на давность вопроса: «Мы слушали в Политбюро доклад Совета труда и обороны о планах хлебозаготовок и этот доклад утвердили или приняли к сведению – точно не помню. Должна ли нас партия критиковать за то, что мы утвердили то, что оказалось ошибочным? – Должна критиковать. Несет ли Политбюро ответственность за утверждение ошибочного плана? – Несет. Я от этой ответственности не отказываюсь, как, я думаю, не откажется и ни один из членов Политбюро (это весьма сомнительно. – С.В.). Если кто-либо (Каменев. – С.В.) хотел этого заявления – я его делаю»
[986]. Однако А. И. Рыков отказался признать правоту Л. Б. Каменева в вопросе о нажиме на кулака: «Правильно ли, что одним кулаком или даже главным образом кулаком, можно объяснить неудачи наших хлебозаготовок? – Я думаю, что нет, потому что хлеб держит не только кулак, а и остальное крестьянство, как это обнаружилось во время всей хлебозаготовительной кампании. […] Не думаю, что на [кулака] нужно сваливать свои собственные ошибки и просчеты»
[987].
Л. Б. Каменев вписал в итоговую редакцию стенограммы своего выступления на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 10 декабря 1925 г. то, что было ясно как божий день собравшимся на заседание членам ПБ, но что могли и не понять без специального разъяснения партийные руководители среднего звена: «Если вы хотите критиковать Каменева, так и скажите»
[988]. Успеху сталинского наступления способствовала старая как мир тактика «разделяй и властвуй»: генсек, вроде бы заступившись за Л. Б. Каменева
[989], тут же лягнул его, сославшись на Л. Д. Троцкого
[990]. Видимо, испытанные приемы политики как одного из поздних ответвлений древнейшей профессии не утратили своей актуальности в XX в. (да и в XXI в.).
С политической точки зрения отнюдь не однозначным был доклад Ф. Э. Дзержинского «О положении промышленности», сделанный 11 декабря 1925 г. на XIV Московской губернской конференции РКП(б).
С одной стороны, председатель ВСНХ закончил выступление на ноте, которая свидетельствует о поддержке Новой оппозиции в главном: «Партия наша, связанная теснейшими узами с беспартийными рабочими массами, связанная с рабочими массами Западной Европы и имеющая за собой их поддержку […] преодолеет легко те большие трудности, которые перед нами стоят»
[991]. Легко убедиться, что к сталинской концепции построения социализма «в одной отдельно взятой стране» набранное в стенографическом отчете жирным шрифтом заключение Дзержинского никакого отношения не имело.
С другой стороны, Ф. Э. Дзержинский «как председатель ВСНХ целиком» приветствовал «то постановление пленума […] ЦК РКП(б), которое реорганизовало внешнюю торговлю»
[992], и, главное, раскритиковал Совет труда и обороны и лично Л. Б. Каменева, удачно дополнив этим выступление А. И. Рыкова. Ф. Э. Дзержинский напомнил, что «в расчете на вывоз хлебных излишков было закуплено за границей готовых изделий на сумму 84 млн руб.», а затем экспорт хлеба был резко сокращен, и, «так как готовые изделия уже были закуплены на том основании, что продающие заграничные фирмы эти готовые изделия продавали в краткосрочный кредит с платежом в 6–8 месяцев», из программы был «выброшен целый ряд статей» по закупке оборудования и промышленного сырья. Председатель ВСНХ признал создавшееся положение «известной угрозой»
[993]. «Сможем ли мы удержаться на том уровне, на котором находится сейчас наша промышленность, сможем ли мы удержать на этом уровне те отрасли промышленности, которые базируются на заграничном сырье (как, например, хлопчатобумажная промышленность), если, с одной стороны, не будут приняты меры величайшей экономии промышленности в расходовании этого сырья, а с другой стороны, если мы не примем величайшего усилия, чтобы заполнить ту дыру, которая образуется от сокращения хлебного экспорта, вывозом других продуктов или других промышленных изделий? – вопрошал Дзержинский и пояснял: – Вот наша основная задача, ибо покупать за границей больше, чем у нас имеется средств, мы не можем»
[994]. Перейдя к вопросу «активного и пассивного баланса»
[995], Дзержинский заявил: «Некоторые (Каменев. – С.В.) думают, что директива Политбюро, которая была дана в ноябре […] – во что бы то ни стало сохранить и удержать активный баланс – […] будто бы […] была слишком жестка. Эта точка зрения неправильна. Что обозначает пассивный баланс? – Пассивный баланс обозначает, что мы покупаем за границей больше, чем мы за границей продаем, а это значит – поставить нас и в валютном отношении, и в политическом отношении, и в экономическом отношении в зависимость от заграничных капиталистов. Вы знаете, в каком положении находится сейчас Польша. Одна из важнейших причин этого положения заключается в том, что Польша имела пассивный баланс, закупала за границей больше, чем продавала нам, и, таким образом, попала в полную кабалу к заграничному капитализму. Те падение валюты и полная дезорганизация в производстве и на рынке […] в значительной мере происходят в Польше потому, что за границей в банкирских и других учреждениях имеется рычаг, которым двигают и производят эти катастрофы, заставляют лететь вверх тормашками Грабского, заставляют Скшиньского признавать Локарно и ехать в Лондон, чтобы добиться займа. Мы достаточно сильны, чтобы на это не идти, и поэтому мы должны изыскивать другие средства, чтобы покрыть ту дыру, которая образуется от сокращения нашего вывоза»
[996]. Естественно, не обошлось без оргвыводов и чтения нотаций собственно руководителю по Совету труда и обороны: «Партия должна вынести для себя урок, как должна проводиться работа по нашему советскому социалистическому планированию. Нельзя делить шкуру медведя, не убивши его, а мы это сделали с хлебозаготовками и с экспортом (в действительности соответствующие планы были необходимым элементом социализма, поскольку «социализм», как известно, «это учет». – С.В.). […] Плановая работа в наших хозяйственных условиях не может быть, если можно так выразиться, бюрократична [шедевр ораторского искусства! – С.В.]. Она не может базироваться исключительно на подсчетах. Наша плановая работа должна заключаться в том, чтобы, как говорил товарищ, приветствовавший нашу конференцию от завода “Красный пролетарий”, сделать лучше один шаг вперед, но обеспечивши этот шаг. […] Планирование только тогда не будет оторвано от жизни, когда наш план и планирование сделаются достоянием, сделаются руководящим началом в работе всех наших ячеек – хозяйственных, партийных, советских (в последнем случае имеются в виду коммунистические ячейки государственных учреждений. – С.В.) и т. д., начиная с верхних [и] до самых низовых»
[997]. Осознав, что этот фрагмент выступления недоступен пониманию простых смертных, председатель ВСНХ пояснил в своем заключительном слове: «Настоящее планирование должно заключаться в том, чтобы каждая низовая ячейка, от самой низшей до самой верхней, руководствовалась ясной и определенной мыслью, как вывести наш корабль на правильный путь, чтобы он не колебался и не наклонялся. Получая из центра тот или другой план, не нужно руководствоваться им слепо, а нужно обеспечить для своего движения те условия, которые в данный момент необходимы для успеха. И потому, если нет, например, обеспечения средств на капитальные затраты, а предприятие вкладывает свои оборотные средства в эти капитальные затраты, то оно подрывает дело, ибо из этого расширения получается не расширение», а напротив – отсутствие «средств для выплаты зарплаты и проч.»
[998]
