6. Объединение частных торговцев-розничников не представляет никакой опасности. Разговоры о политической опасности от этого – сущие пустяки.
7. Комиссариат не имеет никакого авторитета, его третируют всюду. Отсюда отсутствие уверенности и растерянность работников Комиссариата.
8. Материальное положение Комиссариата катастрофическое.
[Выводы:]
1. Мы идем к катастрофической развязке революции.
2. По всем законам марксизма на девятом году революции не может дело обойтись без глубокого кризиса.
3. Правда, этот кризис в партии наступает раньше, чем в стране. Необходимо дать выход пролетарским тенденциям, надо дать легальную оппозицию»
[1216].
Прежде чем перейти к истории Совета народных комиссаров как второго властного центра, скажем еще пару слов о Совете труда и обороны. 5 ноября 1926 г. постановлением Президиума ЦИК СССР было оформлено назначение Г. К. Орджоникидзе, уже занимавшего ответственный пост председателя Центральной контрольной комиссии, наркомом РКИ СССР и одновременно заместителем председателя СНК и СТО СССР, что было явным перебором даже для «сращенного» (почти по Е. А. Преображенскому) партийно-государственного механизма. Цель сосредоточения трех указанных постов в руках сталинского соратника ясна: профильтровать кадры Совета труда и обороны
[1217]. И действительно, вскоре одна из групп сотрудников Рабкрина взялась за проведение обследования движения дел в СТО СССР, а заодно и в Совнаркоме – под пристальным вниманием зампреда советского правительства
[1218].
И. В. Сталин на XV съезде ВКП(б) 1927 г. с гордостью констатировал в Политическом отчете ЦК: «Плюсом является тут активное сальдо по Внешторгу за 1926/27 г. в сумме 57 млн руб. Это первый год после 1923/24 г., когда баланс внешней торговли сводится с плюсом»
[1219].
РАЗДЕЛ III. СТАЛИНСКОЕ И ПОСЛЕСТАЛИНСКОЕ ЕДИНЕНИЕ ПАРТИИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА
Глава 1. «Штаб…, противопоставляющий себя Центральному комитету». Уничтожить Совнарком как центр власти
А. И. Рыков в годы Гражданской войны получил опыт как коллегиальной, так и единоличной работы. По оценке В. И. Ленина как вышестоящего руководителя, «освобожденный от “маленького” избытка коллегиальности в ВСНХ, он показал себя единой властью как чрезвычайный комиссар снабжения»
[1220]. Язвительная рязановская ирония о том, что А. И. Рыков «…гарцевал между коллегиальной совнархозией (председательством в ВСНХ. – С.В.) и единоличной чусоснабармией (постом чрезвычайного уполномоченного по снабжению Красной армии. – С.В.)» – «с грацией, которой могла бы позавидовать самая стройная кавалерийская лошадь»,
[1221] была явно не уместна, однако рациональное зерно можно найти и в ней. В Президиуме ВСНХ Рыков научился балансировать между людьми с принципиально разными взглядами на народнохозяйственный механизм, что, с одной стороны, сослужило ему плохую службу во время борьбы за лидерство в партии, поскольку он по определению проигрывал склонному к сдерживанию радикалов, но при этом твердому, «как орех»
[1222], Сталину, с другой – предопределило длительную, до второй половины 1930 года, принадлежность Рыкова к руководящему ядру большевистской партии. Будучи чрезвычайным уполномоченным по снабжению Красной армии и координируя работу ВСНХ и Центрального управления по снабжению армии, Рыков детально изучил организацию обеспечения РККА вооружением и снаряжением в условиях Гражданской войны, что подготовило его к занятию командных высот в советско-хозяйственном механизме страны. Отвечая за снабжение армии в Реввоенсовете Республики и Совете рабочей и крестьянской обороны, Рыков прошел блестящую управленческую школу, позволившую ему достойно возглавлять позднее (с 1923 г. – фактически, с 1924 г. – и формально) Совет народных комиссаров, а затем (с 1930 г.), когда старый ленинский нарком уже вовсю спивался, пытаясь заглушить горечь от заключенного некогда союза с цековским дьяволом, вывести работу Наркомата связи на уровень, какого наркомат этот не достиг никогда более за всю советскую историю ведомства
[1223].
В условиях начала 1920-х гг., на новом уровне партийно-государственной иерархии, у Рыкова место ВСНХ заняло Политбюро, а место Чусоснабарма занял Совнарком. Будучи, в условиях болезни В. И. Ленина, одним из глав советского правительства, А. И. Рыков предпочитал все же, как и Л. Б. Каменев, руководить страной из высших органов РКП(б), сосредоточившись на приспособлении к задачам нэпа существующего аппарата управления: «Партия мало того, что руководит работой губисполкомов, Совнаркома и т. д., но через все партийные организации контролирует, проверяет, толкает, агитирует и всем авторитетом партийной организации в гигантской степени содействует достижению тех или иных задач. Эта увязка всех советских организаций между собой и с партией является совершенно неизбежной, если вы хотите добиться […] успеха» в реализации «гигантских задач», стоявших «перед рабочим классом»
[1224]. А. И. Рыков вместе с другими лидерами РКП(б) – И. В. Сталиным, Л. Б. Каменевым, М. П. Томским и другими – считал, что в связи с болезнью вождя Политбюро «придется еще больше играть роль фактического правительства»
[1225]. На этот тезис следует обратить особое внимание. И вот почему. Сменив В. И. Ленина в 1924 г. на посту председателя СНК СССР, А. И. Рыков свои взгляды изменил – он стал рассматривать правительство как один из двух политических центров, а вовсе не как исполнительный аппарат Политбюро ЦК РКП(б). А это не могло устраивать И. В. Сталина, который, «сделавшись генсеком», на XIII конференции РКП(б) в январе 1924 г. заявил публично то, о чем ранее в качестве предложений писал В. И. Ленину в ноябре 1921 г.: партийный аппарат призван «подчинить партии государственный аппарат» и «социализировать его»
[1226].
