– А если из-за тебя мне придется работать быстрее, то никаких приятельских отношений у нас с тобой не получится, увы.
– Привет, – проходя мимо моего стола с кучей папок под мышкой, бросил Усов.
– Привет, – ответили мы с Владом.
И я невольно проводила его взглядом. Надо же, каков – в офисе не подает даже вида, что нас с ним связывает нечто большее, чем просто работа на одного босса.
– Так что насчет материала? – Вернул меня в реальность Владик.
– Только не это. – Выдохнула я.
– Не успеешь до вечера? – Его брови поползли вверх.
– Я не про отчет. – Мой взгляд был устремлен на стеклянную дверь, за которой, махая мне рукой, стоял Сапожников. – Давай поговорим позже, ладушки?
– Чего?
– Говорю, будет твой материал. Завтра. А теперь двинь задом, мне нужно отойти.
И оттолкнув Владика, я направилась к выходу.
15.10
– Зачем ты так? Неужели, мы не можем быть друзьями?
– Ты не ответил на мой вопрос: какого черта ты тут делаешь?
– Котенок, пожалуйста, не кричи. – Илья взял меня за руку и отвел в сторону – подальше от любопытных глаз сотрудников, дружно повернувших головы в нашу сторону.
Мы удалились от стеклянных стен офиса, и я привалилась спиной к стене.
– Мы больше не в тех отношениях, чтобы звать меня так, Илья. – Объяснила ему. – С того дня, как я застала тебя без штанов с другим мужиком, тебе полагается называть меня Катей.
Сапожников трусливо огляделся по сторонам и закрыл меня своей широкой спиной.
– Кот…юш. – Кашлянул он и виновато развел руками. – Я знаю, что ты готова меня убить.
– О, да. Где же мой пулемет? – Съязвила я.
– Но послушай…
– Внимательно.
– Давай не будем окончательно перечеркивать все, что было между нами, ладно? – Сапожников натянул на лицо улыбочку.
– Ты это мне говоришь? – Изумилась я, складывая руки на груди.
– Понял. Дурак. – Илья тряхнул головой.
– Для этого есть другое слово, но мама воспитывала меня как леди.
– Да. – Вздохнул он. – Да, Катя, ты имеешь полное право меня ненавидеть. И даже ударить, если хочешь. – Он поднял руки, показывая, что сдается. – Ай!
Меня не нужно было упрашивать дважды: я саданула ему кулаком прямо в живот.
– Ты что творишь? – Взвыл мой бывший, прижимая ладонь к идеальному прессу.
– Ты сам предложил, Сапожников. – Хмыкнула я. – Если позволишь, я повторю. Кажется, только начала входить во вкус. К тому же, мне значительно полегчало, едва увидела, как ты корчишься!
Мимо прошли две девушки. Узнав Илью, они расплылись в улыбках. Он ответил им вежливым кивком, затем тут же повернулся ко мне.
– Хорошо, я это заслужил.
– Точно. – Кивнула я, соглашаясь.
– И, возможно, даже больше. Признаю. – Он предупреждающе выстроил руками защиту. – Но…
– Ближе к делу, Илюша.
Ему стоило быть расторопнее, если он не хотел получить добавки.
– Мы ведь не чужие друг другу люди.
– Мы ведь бла-бла-бла-бла-бла. – Передразнила я. – Переходи к тому, зачем пришел.
– Мы не чужие друг другу. – Терпеливо повторил бывший.
– До прошлой пятницы так и было.
– И я, правда, люблю тебя, Морозова. – Он сложил ладони в молитвенный жест.
И мне некстати вспомнилось его прошлое признание в любви: в тот раз утонул, а затем поджарился мой телефон. Снова зачесались кулаки.
– Мы ведь можем остаться друзьями? – Улыбнулся он.
– Я знаю эту улыбку, Сапожников. – Напряглась я. – Ты так лыбишься, когда собираешься огорчить меня чем-то. Давай, вываливай уже, что собирался сказать. А то вот это все – «люблю», «не чужие», «давай останемся друзьями», все это выглядит сейчас неумелой прелюдией к жесткому аналу.
– Катя, ты мне нужна. – Серьезно сказал Илья.
И шагнул вперед.
Еще десять дней назад я набросилась бы на него и подвергла бы жарким ласкам, но теперь – теперь его преданный взгляд лишь пугал.
– Что случилось? – Нахмурилась я, вглядываясь в его светлые глаза. – Тебя бросил Серж? Выперли из команды? Ты должен кому-то денег? Если так, то я ничем не смогу тебе помочь.
– Приезжают мои родители. – Тихо сказал он.
– И?
– Ты же помнишь? Мы должны были с ними встретиться. – Сапожников облизнул губы и состроил жалобную гримасу. – Они мечтали познакомиться с тобой, Катя, еще с того дня, как я рассказал им о нашей помолвке!
– А причем тут я теперь? Разве ты не сказал им о том, почему расстроилась наша помолвка?
Илья покраснел. Огляделся по сторонам и почесал висок.
– Они не в курсе. Мать с отцом думают, что все в силе, и что мы с тобой все еще вместе. Помоги мне, Катя. Нужно просто встретиться и поужинать с ними в ресторане.
– Почему ты не сказал им о том, что ты…!
Сапожников не дал мне договорить: заткнул мой рот своей ладонью.
– Они же верующие, Кать. – Прошептал он.
И осторожно убрал руку.
– Твою мать! – Прорычала я. – Ты не только голубой, ты еще и псих! Почему нельзя было сказать им, что мы разошлись?
– Нет, ни в коем случае. – Запричитал Илья. – Только не сейчас. Мама едва выписалась из больницы и восстановилась после инфаркта.
– Ну, сказал бы, что я умерла, не знаю. – Мои руки взметнулись вверх и бессильно упали вниз. – Ты совсем поехал головой, Сапожников? И что ты мне теперь предлагаешь?
– Изобразим счастливую пару? Всего разик. – Он взял мою руку и принялся целовать. – Умоляю, Катюш. А потом я что-нибудь придумаю.
– Хочешь, чтобы я опять прикрыла твою задницу?
– Хочешь, встану на колени? Здесь, при всех. – Илья неприязненно оглядел коридор.
Ему явно не хотелось вставать на колени: завтра слухи об этом будут во всех газетах.
– Хочу, чтобы ты привез мне остатки моих вещей: фен, зимнюю одежду, ирригатор, обувь, картину.
– Ту с голым мужиком? – Надул губы футболист.
– Боже… Теперь я понимаю, почему ты не против был повесить ее в нашей спальне… – Простонала я, роняя голову в ладони.
– Прости. – Его пальцы коснулись моего плеча. – Так ты согласна?
Я подняла на Сапожникова взгляд.
– И ты должен будешь компенсировать мне потерю телефона и ноутбука. Купишь новые.
– А причем тут я? – Удивился Илья.
