Фрэнк быстро пришел в себя после вспышки гнева Ролли. За долгие годы он привык к тому, что гигант кидает его, передвигает и трясет, и давно перестал бояться. Он прекрасно понимал, что Ролли никогда не убьет его, потому что считает другом. А друзей в этих краях нечасто встретишь. Но Фрэнк хорошо знал границы терпения Ролли, поэтому не посмел улыбнуться, когда Тэйлор своими похвалами превратила громилу в застенчивого мальчугана.
Ролли рассказал Тэйлор, что всегда любил мастерить и в конце концов решил, что сможет, пожалуй, таким образом и подзаработать. Он работает дома, сообщил он и для верности указал на последний дом в конце улицы, чтобы она знала, где это.
– У меня в сарае столько леса припасено, что хватит на двадцать кресел, – сказал он. – Мне надо ровно две недели, чтобы смастерить самое крепкое и надежное кресло.
Тэйлор попросила его подумать над тем, чтобы смастерить колыбельку для будущего ребенка Виктории. Она с удовольствием заплатит хорошую цену, заверила его Тэйлор, и у него все лето на работу.
Ролли почесал бороду и сказал, что должен подумать.
Поздно вечером, после того как все заснули, Тэйлор проснулась от ласк Лукаса. Она так устала, что ей казалось, у нее нет ни сил, ни желания, но его теплые ласки и горячие поцелуи сделали свое дело. Скоро она сделалась такой же жадной и требовательной, как и он, и в момент ее кульминации ему пришлось заглушить ее крик страсти своим поцелуем.
Он упал на нее без сил, а когда она застонала, повернулся на бок и притянул ее к себе. Она хотела сдержать слова любви; не хотелось, чтобы Лукас думал, что ей самой необходимы его клятвы. Но они ей и в самом деле были необходимы, и как она ни старалась быть благоразумной, не смогла отговорить себя сделать такое признание. Все же Тэйлор дождалась, пока он заснет. – Я люблю тебя, Лукас, – прошептала она тогда. Она очень устала, но почему-то не могла заснуть. Сказала себе, что должна быть благодарна, что муж не ненавидит ее. Ведь она вынудила его полностью поменять свою жизнь. И у него не было ни малейшей возможности выбора. Этот несчастный с отвращением относился к одной мысли о женитьбе и вот оказался при жене с тремя детьми.
Тэйлор долго лежала без сна, жалея Лукаса. А потом стала жалеть и себя. Это просто чудо, что муж еще готов смотреть в ее сторону. Она понимала, что не так хороша, как Виктория, и была убеждена, что не способна пробудить любовь к себе. У нее слишком уж много недостатков. Она самоуверенная, негибкая и любит командовать. И всегда прежде считала, что это ее достоинства. Всю свою жизненную мудрость она познала от своей бабушки. Мадам учила ее быть дисциплинированной и уметь владеть своими чувствами. Нельзя жаловаться и ничего требовать для себя. Надо брать то, что преподносит тебе жизнь, и самому извлекать из этого максимальную пользу. Нытики и ревы не нравятся никому, и уж если совсем невозможно расплакаться, то надо найти укромное место, где никто не увидит и не услышит. Леди остается леди с того момента, как открывает глаза утром, и до того момента, как закрывает их вечером.
Тэйлор надоело постоянно быть чопорной и безупречной. Это было огромным напряжением. Ей все чаще хотелось закричать, если что-то раздражало ее, и все сильнее и сильнее было желание хорошенько треснуть Лукаса, чтобы привести его в чувство. Он ведь тоже вынуждает ее предать свою мечту. Она понимала, что, если укажет ему на это, в ответ услышит только одно. То, что слышала от него с самого первого дня, как вышла за него замуж. Что она не такая уж сильная. Господи, он назвал ее хрупкой. Ей показалось, что это самое большое оскорбление, какое он только мог для нее придумать.
Ничего, она сумеет доказать ему, как он не прав. Да, именно так и сделает. Спорить и доказывать ему постоянно, что она такая же сильная, как и он сам, бессмысленно. Слова – это всего-навсего слова. Надо ему доказать. Тэйлор отбросила в сторону всякую жалость к себе и стала думать о предстоящем лете. У нее есть три месяца, чтобы доказать Лукасу, что она не хрупкая.
Она была убеждена, что как только Лукас начнет думать о ней как о ровне, то сразу будет относиться к ней как к настоящей жене: станет делиться своими надеждами, тревогами и расскажет о своем прошлом. Он побывал на войне. Это единственный серьезный факт его биографии, который ей известен. А что он делал до войны и после нее? Каким было его детство? Конечно, она спрашивала его об этом. Но никогда не получала ответов. Лукас наглухо закрывался перед ней. Она даже не знала, удалось ли ему настигнуть человека, за которым он ездил в Чикаго. Как его звали? Она не могла вспомнить.
Любовь и доверие идут рука об руку. Тэйлор заснула с мольбой о том и о другом.
19
Князь тьмы – недаром князь.
Уильям Шекспир «Король Лир»
На следующее утро Тэйлор начала осуществлять свой план. Она собирается стать безупречной женой, матерью и переселенкой. Она поднялась на час раньше обычного, и завтрак уже был готов, когда все остальные только зашевелились. Если Лукас и был удивлен, что она так усердно работает, то никак этого не показал.
Когда они позавтракали и Виктория повела детей на улицу, Лукас сообщил Тэйлор, что уезжает.
– Один проезжий джентльмен сказал Фрэнку, что в Роузвуде федеральный судья проводит слушания дел всю эту и следующую неделю. Если я поднажму, то, возможно, сумею подготовить бумаги на опекунство, и тогда ходатайство рассмотрят сразу.
– Разве я не должна поехать с тобой?
– Думаю, в этом нет необходимости.
Она была не согласна. Наверняка ей придется давать показания и подписывать бумаги. Но спорить с Лукасом не стала, потому что он заверил ее, что после Роузвуда судья поедет в Вирджинию-Сити и что если она понадобится, он отвезет ее туда.
Тэйлор помогла мужу собраться и вышла за ним на улицу. Хантер уже оседлал для него лошадь. Передал ему повод, а сам ушел, чтобы они могли побыть несколько минут наедине.
– Прошу тебя, будь осторожен.
Лукас ждал, когда она скажет эти слова, но все же удивился, насколько ему приятно услышать их от нее. И подумал, что так и не сможет привыкнуть к тому, что она волнуется о нем. Ее любовь продолжала переполнять его.
– Я буду осторожен, – пообещал он. Наклонился и поцеловал Тэйлор на прощание. Когда оторвался от нее, она повисла на нем.
– Вот добьемся опекунства над малышками, и тогда я узнаю, что требуется для того, чтобы официально сделать мальчика нашим.
Какая замечательная мысль, подумала она. На глаза ей набежали слезы. Лукас подозвал детей и объяснил, что должен уехать на несколько дней. Поцеловал всех троих, а потом велел им беречь маму и заботиться о ней. Тэйлор заметила, что, говоря это, он обращается к Джорджи.
Когда он уехал, Элли заплакала, а потом к ней присоединилась и ее сестра. Тэйлор не пыталась угомонить девочек, ведь они делали как раз то, что так хотелось сделать ей самой. Она прочитала молитву, чтобы Лукас поскорее возвращался, и снова принялась за работу.
